"Симона Вилар. Дикое сердце " - читать интересную книгу автора

богатства нормандского примаса весьма возросли при власти Ролло, и Франкон
чувствовал бы себя вполне счастливым, если бы этот варвар не начал вновь
готовиться к походам, к которым обязывала его воинственная религия северян.
Епископ опять заговорил, что Ролло берет на себя страшный грех, разжигая
войну с христианами.
Ролло небрежно отмахивался. Почему он должен думать о мире, когда сами
франки воюют между собой? В то время, как норманны ограничиваются лишь
краткими набегами, разбой в землях Карла Простоватого является отнюдь не
проявлением миролюбия христиан. Епископ не находился, что ответить. В Руане
знали, что на Луаре Эбль Пуатье ведет нескончаемые войны с Адемаром, графом
Ангулемским; Фульк Анжуйский, по прозвищу Рыжий, враждует с Тибо Турским;
могущественный Герберт Вермандуа пошел войной на Бодуэна Фландрского;
ухудшаются отношения между дядьями Эммы герцогом Робертом Нейстрийским и
королем Карлом Простоватым. И хотя видимость мира сохраняется, всем известно
о бесконечных набегах их вассалов на пограничные владенья.
Да, франки воюют, ослабляют себя междуусобицами, в то время как власть
Ролло крепнет. И он не скрывает, что ждет своего часа, когда пойдет большим
походом на франков, ибо хочет стать королем всех этих земель.
- Ты очень честолюбивый человек, Роллон. Северянин дерзко улыбался, но
серые глаза цвета моря его северной родины оставались серьезными.
- Только честолюбивые люди получают то, что хотят.
- Никто не в силах достичь невозможного, - покорно и неопределенно
отвечал епископ.
Франкон бросал украдкой взгляд на гордое лицо и мощный торс Ролло.
Порой и Франкону казалось, что этому варвару под силу совершить невозможное.
В нем жил дух Атиллы и Теодориха, а Франкон читал, сколь многого они
достигли и какую память оставили в веках. И он, Франкон, считал, что должен
сделать все возможное, чтобы остановить Ролло, не допустить нового
нашествия. И в этом рассчитывал на благоразумие Эммы.
А она сидела между ними, нарядная и красивая. Франкон видел, как сияют
глаза Ролло, когда тот обращает взор на жену. Она очень изменилась,
повзрослела за последнее время. Сейчас, когда волосы ее были высоко зачесаны
и уложены короной, удерживаемые узким обручем с невысокими зубчиками, она
выглядела как настоящая королева.
Поклонник всего прекрасного, епископ не мог не воздать ей должное и
отмечал у этой девочки врожденный вкус, умение выбирать одежду и украшения.
Сейчас на ней было широкое одеяние цвета топленого молока с вышитыми по
подолу и на рукавах узорами в виде дубовых листьев, фактурой напоминающие
тонкую резьбу по дереву. Длинные ажурные серьги изящно покачивались при
повороте головы, отбрасывая легкие лучики на щеки и длинную шею молодой
женщины.
Она выглядела прекрасной и цветущей, беременность отнюдь не портила ее,
а уже выступавший под складками платья живот только умилял и придавал ее
девичьему облику нечто трогательное. И тем не менее она умела добиваться
того, к чему стремилась, а Франкон старательно внушал ей мысль, что от того,
будет ли крещен правитель Нормандии или нет, зависит и мир во Франкии, и
благополучие ее ребенка, и собственная жизнь Эммы.
Стукнула дверь, вошел стражник, сообщил Ролло, что прибыл его
посланник. Ролло поднялся, вмиг превратившись из расслабленного,
лениво-сытого зверя в напряженного, сосредоточенного на охоте жадного