"Барбара Виктор. Новости любви " - читать интересную книгу автора

стонать. Выключив свет, мешающий нам обоим, он опускается передо мной на
колени, и все начинается вновь - до тех пор, пока я не перестаю что-либо
соображать. Теперь он уже знает, как именно нужно ласкать и целовать меня, и
всякий раз он заглядывает мне в глаза, словно желая найти в них
подтверждение того, что он обладает мной.
Он был превосходен еще до того, как вошел в меня, - самый совершенный и
изощренный любовник, какого я только знала в своей жизни. Такого я искала с
тех пор, как узнала мужчину. И меня так захватило это занятие, что мои глаза
широко открылись, и я с удивлением рассматривала того, кто оказался во мне
задолго до того, как в действие был приведен соответствующий орган.
Когда я закрываю глаза, Ави берет мою голову в свои сильные и нежные
руки и говорит:
- Открой глаза и смотри на меня, Мэгги. Я люблю тебя.
Я чувствую, как начинается падение с небывалой высоты, и я понимаю,
что, когда оно закончится, наша связь неизбежно заставит меня жестоко
страдать от боли. И я заранее задаюсь вопросом, когда это должно случиться,
и почему-то не думаю о том, что, может быть, на этот раз все к лучшему. За
эти годы оптимизма у меня прибавилось... Однако изумительное чувство полета
не проходит, Ави обнимает меня, и в глубине души я надеюсь, что, может быть,
это никогда не кончится. Если чувство исчезнет, вернется боль воспоминания о
смерти Джоя Валери. Но я не хочу, чтобы такой способ самоутешения перед
лицом смерти стал для меня необходим как наркотик.
- Пожалуйста, подожди! Я больше не могу! - кричу я.
- Я люблю тебя, - снова говорит он, отирая слезы с моего лица.
И я не уверена в том, что эти слезы мои. В какое-то мгновение мне
кажется, что они наши. Потому что в это мгновение мы составляем с ним одно
целое. Пусть только на миг...
Все закончилось, но мы не двигаемся. Я глажу волосы Ави и размышляю,
стоит ли задать ему один фатальный вопрос, который вот уже несколько часов
не идет у меня из головы. Я колеблюсь, боясь испортить то, что уже
случилось, поскольку сам Ави уклонился от обсуждения этого предмета. Вдруг я
ощущаю раздражение, словно удостоилась оговоренного заранее минимума
удовольствия. Я хочу знать, что жизнь продолжается.
- Ты женат? - спрашиваю я.
- На это довольно трудно ответить, - говорит он после небольшой паузы.
Неужели я задала такой сложный вопрос, который требует еще каких-то
слов, кроме простых да или нет. Впрочем, как бы там ни было, что сделано, то
сделано - мы уже успели с ним переспать... А я-то размечталась, как должна
буду остаться в Тель-Авиве и не поеду домой на День Благодарения. Понимаешь,
Ави, было просто глупо поверить тому, что ты сказал. Ты ведь сказал, что
любишь меня. Однако я поверила. Как поверила и тому, что ты говорил на
террасе - что ты на веки вечные задержишь меня в Тель-Авиве и от докучливой
необходимости отправляться домой на День Благодарения меня будут отделять
миллионы световых лет. Но тебе не понять этого, Ави, потому что в Израиле
все - члены одной большой семьи, - за исключением, конечно, палестинских
братьев по разуму... Но что еще хуже, я ведь тоже влюбилась в тебя тогда в
Марионе - в тот день, когда твоя армия вторглась в Ливан по всей пограничной
линии.
- Если быть точным, - добавляет Ави, - то все эти годы мой брак был
фактически фикцией.