"Олег Вихлянцев. Контрольный выстрел " - читать интересную книгу автора

скотство!
- А чё, нам их в плен брать, что ли? Пусть дохнут, суки. Сами просят.
- Садизм! - говорю я.
- Дурак! - возражает Конопля. - Это называется "контрольный выстрел", чтоб
наверняка, - и вновь по-идиотски улыбается. Подходит к очередному, пятому.
Вытягивает руку с "АПСом".
- Не стреляй, Витек! - прошу его. Без толку. Конопля спокойно выжимает
спусковой крючок, и мозги "духа" разлетаются по песку.
- Связь! - кричит гвардии лейтенант.
- Я! - появляется возле него ефрейтор Кушаков с радиостанцией за спиной.
- Вызывай "вертушку". Домой летим.
- "Туча"! - кричит радист, нажимая на тангенту микрофона.- Я - "Гюрза"!..
"Туча" - позывной вертолетной базы. "Гюрза" - наш. Сейчас из-за барханов
появится вертолет, который и увезет меня от всего этого кошмара. Надолго ли?
Завтра ведь снова в рейд. И вновь придется убивать...
Вчера я видел, как в штаб бригады приехали офицеры разведотдела Сороковой
армии. Всю ночь они сидели в модуле с комбатом и начальником нашей разведки.
Глушили водку, матерились во все горло и пели песни. В полночь вызвали к себе
девчонок из медсанчасти. Но уже через час выгнали их. Девчонки огорчились и
пошли в солдатские бараки.
А утром мы получили приказ о перехвате каравана с оружием, который будет
следовать в таком-то квадрате через границу. Из Пешавара.
Ну, взяли мы этот долбаный караван. Как? Не интересно.
Одно могу сказать. Мерзость, кровь и грязь. Ничего общего с боевиками а-ля
Шварценеггер. Кто скажет тебе, что война - приключение, плюнь тому в рожу. Любая
война - преступление политиков. А солдаты невольно становятся соучастниками.
Можно, конечно, оправдаться, сказать, что мы правы, что мы верны присяге и
воинскому долгу. Но "духи" тоже по-своему правы. И им наплевать на нашу присягу.
Они на своей земле. И защищают свою землю. Никто нас сюда не звал вершить
Апрельскую революцию. Блин! Меня точно посадят за такие мысли.
В общем, взяли мы тот караван. Двенадцать душманов как корова языком
слизала. У нас один раненый. Лешка Звонарев. Мой земляк, можно сказать. Я
ленинградский, а он из Петрозаводска.
Ящики с захваченным у "духов" оружием штабелем сложили. Ждем вертолет.
Что-то долго нет его. Может, летуны набухались, как всегда, взлететь не могут? А
чё? Запросто! Они ж каждый раз, как в последний, взлетают.
Сижу на песке, стараюсь не смотреть в сторону трупов. Лешка стонет от боли.
"Дух" ножом саданул, в ляжку попал. Кость не задета, но все равно больно. Пацаны
развалились, как тюлени на лежбище. "Не кантовать". Еще бы! Мы ж сюда пешком
пятьдесят километров, как по пляжу. В зачитанном накануне приказе сказано:
"Взводу специального назначения выдвинуться в район выполнения боевой задачи
скрытно, в пешем порядке..." И караван у "духов" отбивали не менее часа.
Поневоле запаришься. Отдыхаем.
А Конопле все неймется. Ходит между трупами, С кого часы "Сейко" снимет, у
кого афгани - деньги ихние - из кармана выгребет. Ну, я, короче, не выдержал.
Вскочил, подбегаю к Конопле.
- Мародер! - говорю. - Сука ты подлая!
А он ка-а-ак зафигачит мне между глаз. Совсем оборзел, скотина. Как за
анашой ко мне в барак нырять - так запросто, а как правду о себе выслушать, так
по роже, да?