"Олег Вихлянцев. Контрольный выстрел " - читать интересную книгу автора

Я постараюсь кое-что разузнать. Одно знаю точно: пронюхают они, что ты выжил,
добьют.
- А ты?
- Я - другое дело. Всего лишь твой халдей. И к тому же Конопля пока не
знает, что я - это я.
- Ну а цель? Конечная цель?
- Сдается мне, что пошла жесткая игра.
- Собираешься их убить?
- Дурак ты, Вадик. Человек не муха. Подумаю, как обойтись без этого. А тебе
на время лучше исчезнуть.
- Куда же мне деваться?
- Найдется местечко, - сказал я. - А пока что дай все координаты этой
Лариски. Ты ж с ней какие-то договора заключал.
- Да-да, конечно!
Ну, не идиотская работа?!

Я привез Вадика на квартиру к Сашкиной матери. И Сашка с нами была. Сижу на
кухне за столом, бурчу себе под нос:
"Крыса-крыса-крыса Ты моя Лариса!.."
- Что за Лариса? - ревниво спрашивает Сашка.
- Мразь поганая и садистка, - отвечаю и чувствую, что Сашкина ревность
отступила.
- Расскажи, - говорит.
А рассказывать не хочется. Лариска напомнила мне прапорщицу-контролершу из
учкудукской зоны. Есть там одна такая погань...
Она уже пятнадцать лет служила в исправительно-трудовой колонии. Другой
работы для себя не мыслила, потому что ее мать с отцом также всю жизнь свою
отдали колонии, верно служа идеям Железного Феликса.
Злые языки трепали по баракам ИТК, что она была слаба на это дело. В
смысле, на мужика. К тому ж тянуло ее в большей степени на заключенных - урки
голодные и смелые в проявлении своих физиологических желаний. А похотливая
прапорщица частенько "ныряла" в промзону к расконвоированным, "манту-лившим"
остаток срока на добыче угля. Обворожить для этих целей кого-либо из сослуживцев
не удавалось - природа не наделила ее даже мало-мальски привлекательной
внешностью, а шрам на шее, полученный от удара зэковским ножом, просто уродовал.
Контингенту же, плотно населявшему территорию колонии, было наплевать с голодухи
на внешние данные одичало-страстной контролерши. Постелью в таких случаях
нередко служили угольные карьеры и подсобки для инвентаря.
Плотская одержимость - не единственное, чем отличалась потомственная
тюремщица. Обитатели зоны слагали о ней жуткие легенды, леденящие кровь самых
отпетых рецидивистов.
Говорили, что Витьку Скрипача, известного всему Уралу карманника,
прапорщица заживо сожгла в топке центральной котельной за то, что он отказал ей
в ласке. А подругу Порика, кавказского вора, приехавшую к мужу на свиданку,
выследила на обратном пути и пристрелила. Лева Шайба, отбывавший третий срок за
вооруженный грабеж, попал в "шизо" за "отрицаловку". Прапорщица прямо в камере
перетянула ему "хозяйство" капроновым шнуром и изнасиловала до смерти.
Никто ничего не выяснял и не доказывал. Пропал "зэка"? Да и хрен с ним!
Мало ли их гибнет по лагерям и тюрьмам великой советской Родины!
Крепко пила. Благо, добра этого хватало. По сути трезвой прапорщицу можно