"Сьюзен Виггз. Страж ночи " - читать интересную книгу автора

свежей розы.
Однако прежде чем он успел сообразить, что происходит, Лаура схватила
его руку и прижала к своей груди. Ее сердце стучало, кожа под тонкой
шелковой накидкой показалась ему такой теплой...
- Мой господин, вы либо бессовестный льстец, либо добрый, отзывчивый
человек.
Он отнял руку.
- Никогда не льщу людям! Лесть сродни лжи, а лгунов я презираю. Но
добрым человеком я себя также не считаю. Кое-кто, пожалуй, умер бы от
смеха, услышав, как вы меня характеризуете, - возразил Сандро. - Однако, я
говорю, что думаю. У вас необычное мастерство художника.
- О, нет, - ответила Лаура, - вы путаете мастерство с талантом!
Мастерства мне как раз не достает, поэтому я и беру уроки у маэстро
Тициана, но, не имея возможности их оплатить, позирую для его картин. На ее
лицо легла тень тревоги.
- Живопись занятие дорогостоящее, - продолжала она, - а брать плату за
свои работы я не могу, пока не принята в Академию. И вряд ли это
когда-нибудь случится. Увы, женщинам в Академии не рады.
Лаура кивнула в сторону картины:
- Посмотрите, мужчину я расположила позади женщины.
- Чтобы показать почтение к ней?
- Чтобы скрыть, что я не умею рисовать мужчин!
Заметив недоумение во взгляде Сандро, она усмехнулась:
- Видите ли, мне, как женщине, запрещено рисовать обнаженных
натурщиков.
- Рад это слышать.
- В вас говорит мужчина, что весьма огорчительно.
Лаура взяла с полки тяжелый альбом и стала перелистывать страницы.
- Туника, например, на изображенном мною мужчине выглядит так, будто
долго лежала в сундуке. Помимо мужской анатомии, у меня трудности с
перспективой, да и с композицией...
- Позвольте мне взглянуть, - Сандро взял альбом и, пока Лаура
перечисляла свои недостатки, рассматривал рисунки распускающегося
миндального дерева, резвящегося терьера, прачки с плетеной корзиной для
белья, колпаков каминных труб и очаровательной надменной африканки.
Он был поражен: Лаура обладала проницательным острым взглядом,
способным уловить самое незаметное движение и тончайшее чувство. В свои
рисунки она вдохнула жизнь, придав нанесенным на бумагу линиям реальные
пространственные формы, подобно чародею, касанием волшебной палочки
оживляющему разные предметы.
Внимание Сандро привлекло изображение молодой женщины, склонившейся
над столом с карандашом в руке. Уродливая, с торчащим позади горбом и
лицом, искривленным болью, она, казалось, светилась изнутри, совершенно
поглощенная своим занятием. Лаура не смеялась над ее уродством и не
ужасалась ему. Она изобразила горбунью с чувством глубокого сострадания.
- Это Магдалена. Послушница из монастыря. Мы с ней дружим с детских
лет.
Художница перевернула лист, а на следующем оказалась необычно красивая
пожилая женщина в монашеской одежде.
- А это ее мать, Челестина.