"Фрида Абрамовна Вигдорова. Дорога в жизнь " - читать интересную книгу автора

Беспокоил нас отряд Колышкина.
Когда я поутру входил в спальню первого отряда, я ощущал во всех
жуковцах что-то вроде нетерпения: вот еще день пришел - как мы его
проживем, что он принесет? Скорей бы! Интересно! В отряде Колышкина я видел
глаза сонные или сумрачные, глаза, которые не хотели встречаться с моими.
Однажды после вечерней линейки я сказал:
- Суржик и Колышкин, перед сном зайдите ко мне.
Они пришли, помялись у дверей, неловко сели в ответ на приглашение, и
оба, словно по команде, стали внимательно разглядывать носки собственных
башмаков.
Я начал разговор без подходов, в лоб:
- Давайте говорить прямо: вас выбрали командирами в насмешку, чтоб не
вы командовали, а над вами стать. Вы, мол, тряпки, что вы можете! Так ведь?
Оба молчали.
- А вы и согласились: "Да уж какие мы командиры, куда нам! Неужели у
вас нет самолюбия? Смотрите, как Стеклов с Жуковым ведут свои отряды! Они и
командиры - они и товарищи. Они слушают, что ребята им говорят, но они и с
ребят требуют. А вы? Вы от своих ничего не можете добиться, ваши отряды и
работают хуже, и в спальнях у вас порядка меньше. Что же, и дальше так
будет?
Я хотел во что бы то ни стало расшевелить их. Чтоб они сами сказали,
почему у них не идет дело. Но оба опять промолчали.
- Выбрать других недолго, - продолжал я. - Но, по-моему, стыдно вам
будет. Неужели ты, Суржик, глупее Стеклова?
- Так у него в отряде кто? У него в отряде одни сопляки, - вдруг
сказал Суржик.
И хоть его ответ с точки зрения педагогической никуда не годился, он
меня обрадовал: это был ответ человека, который задет, который способен
почувствовать досаду, - словом, ответ живого человека.
- Хочешь, переведем тебя на место Короля? В третьем отряде небольшие
ребята, и сейчас они без командира. Володин еще мал, сколько ему там,
двенадцать... Хочешь?
- Не хочу, - не поднимая головы и упорно глядя в пол, пробурчал
Суржик.
- Ну, а как же будет дальше?
- Погляжу...
- А ты, Колышкин, что скажешь?
Колышкин тяжко вздохнул и помотал головой.
- Не выйдет у меня...
- Почему?
Он снова тяжело вздохнул и отвернулся. Но я уже знал: если б он мог
выразить вслух то, что мешало и ему и его отряду, он произнес бы одно
слово: "Репин".
...Не могу сказать, чтоб у Суржика назавтра же дело пошло на лад. Нет,
этого не случилось. Но что-то в этом вялом, равнодушном парне шевельнулось,
что-то ожило. Чуть потверже стал звучать его голос в разговоре с ребятами,
чуть независимее стал он отдавать рапорт. Встречаясь с ним глазами, я
теперь читал в его взгляде что-то вроде упрямого вызова: "Ты еще узнаешь
мне цену. Погоди, увидишь, что есть Суржик!" Что-то стронулось с места в
этой неподвижной, сонной душе.