"Фрида Абрамовна Вигдорова. Семейное счастье " - читать интересную книгу автора

Сумасшедшие!
А Володя рассказывал, что во Франции очень часто целуются на улице. И
это никого не удивляет.
- У-у-у! - вопит Аня, махая букетиком. Хорошо придумали китаянки или,
кажется, индианки. У них
За спиной корзины, а в корзину можно посадить ребенка. Аня стала
тяжелая. Ведь ей уже три года. А Саше двадцать два...
...Но что же это было такое, что так рассердило ее? Ага, вот оно. В
больницу нынче пришли из кинохроники. В палату они явились с зажженными
лампами. За ними шел главврач: нас отразят! Прославят на весь Советский
Союз! - было написано у него на лице.
Отразят вот этого, с забинтованной головенкой. Маленькую кровать с
сеткой. Вот эту тумбочку, на которую мама больного мальчика положила два
апельсина. В свете ярких ламп апельсины как будто дрожат, а малыш,
напугавшись, начинает орать.
- Сестра, займите ребенка! - строго говорит главврач. Саша подходит к
мальчику и заслоняет его.
- Сейчас, - говорит она, - сейчас, дорогой. Сейчас они уйдут.
- Деточка, - говорит Саше кинооператор, - все это очень мило, но я
попрошу вас отойти, нам надо снять ребенка... Ну и вас, пожалуй, но не
спину, а, по возможности, профиль. Вот так, возьмите в руку стакан, чайную
ложечку, улыбнитесь и скажите ему что-нибудь такое...
Саша слегка отстраняется, приоткрыв от негодования рот.
- Прекрасно! - вопит оператор. - Но едва Саша отступает, как ребенок
начинает кричать с удвоенной силой. Он протягивает к ней руки, и, забыв о
главвраче и о наглом кинооператоре, Саша видит перед собой только эти
растопыренные пальцы и залитое слезами лицо.
- Ванечка, да что ты, зачем же ты плачешь! Ты же обещал не плакать!
- Кадр! - кричит оператор.
- Пропадите вы пропадом! - не своим голосом и не своими словами
отвечает Саша. - Тут вам не куклы, тут дети! Василий Сергеевич, можете меня
уволить, только сейчас же прекратите это безобразие!
Главврач ничего не успевает сказать.
- Прекращаю! - говорит оператор серьезно и обращается к доктору:
- Нельзя ли нам другую сестру? Постарше.
- Вы же говорили, - растерянно отвечает доктор, - самых молодых и
самых красивых.
- Это верно! - легко соглашается оператор и улыбается Саше. - Но для
съемок не противопоказан также хороший характер. Добрый, мягкий.
Звукозапись не выдержит такого фольклора, как "пропадите вы пропадом".
Но звукозапись, оказывается, выдерживает все: крик детей, их плач. Все
няни наперебой стучат ложками по тарелкам и кружкам. Киногруппа работает, и
никто уже не обращает внимания на Сашу, которая, как наседка, мечется между
своими ребятами. Никогда в жизни она не была так зла. Бюрократы! Подхалимы!
Нахалы! - думает она
Разом и об операторе, и о враче, обо всех на свете. Чтоб к больным
детям... Подумать только... Если бы дать ей власть, она выгнала бы всех с
их аппаратами, с их спецовками на молниях, с их рыжими заграничными
туфлями. Она развела бы костер и покидала бы их всех в огонь... Она бы, она
бы...