"Гарм Видар. Tertium non datum?" - читать интересную книгу автора

все еще болен...
- Но когда Мир переболеет, это будет ТВОЙ МИР!
Чак вздрогнул, ему показалось, что Учитель рад этому грядущему миру,
миру где для него - Учителя места уже не будет. Бункер - последний оплот
прошлого. Последнее прибежище, последнего представителя некогда Великой
Расы, к которой пока еще принадлежит Учитель. Но может где-то еще остались
его соплеменники, где-то в иных бункерах? А может где-то уже бродят
представители Новой Расы: Переживших ТОТ ДЕНЬ, выживших, но ценой Утраты.
Безвозвратной утраты родства с Народом Прародителем. Уже НЕ ЛЮДИ...
НЕЛЮДИ! Представители расы к которой принадлежит и Чак.
- Ты ранен?
Как пугающе безразличен этот механо-электрифицированный голос. Чак
опять вздрогнул и жесткими пальцами с ногтями, конусом опоясывающими
каждую последнюю фалангу, коснулся синей пленки на ноге. Сквозь новую кожу
явственно пробивалась синяя шерсть. Скоро рана зарастет и забудется.
- Ерунда! Это всего лишь крысы.
Крысы теперь были огромные и наглые. Став на четыре задние лапы,
любая из них могла потягаться ростом с Учителем. Их гибкие тела то и дело
тенью скользили по раздолью этой гигантской помойки. Порой даже Чаку
казалось, что теперешний мир и был специально создан для этих крыс... Но
Чак "вспоминал" про ТОТ ДЕНЬ, и наваждение проходило...
- Я принес то, что вы просили, Учитель. - Чак протянул металлический
контейнер. В нем были пробы грунта из различных мест. - На карте я отметил
номером место откуда брал землю. Такой же номер и на соответствующей
ячейке контейнера.
- Хорошо Чак. Мне пора... - Учитель забрал контейнер и направился к
люку. - Завтра, в это же время я буду ждать тебя здесь, Чак.
Чак понимал, что Учитель прикован к бункеру, и так получалось, что
он, Чак, прикован к Учителю.
Люк закрылся. Словно чудовищная пасть заглотила Учителя.
Чаку тоже было пора. Наползал туман. От тумана шкура зудела сильнее,
чем от радиоактивных луж. Туман был кислотный.



3. А БЫЛ ЛИ РАЗУМ?

- Ну чего им не хватало?
Чак скрючившись, обхватив лапами колени и, примостив на каждое по
голове, размышлял, сидя в кабине полуразрушенного тягача. Уцелела только,
эта кабина, да левая гусеница. Остальное оплавилось и проржавело.
- Неужели ТОТ МИР, о котором рассказывал Учитель, можно было так
легко сменить на ЭТОТ? Где был человеческий разум, когда сонмы
блистательных механизмов сцепились в сеющем смерть танце? Или каждый
отдельный разум надеялся, что его хрупкое тельце выживет в этом безумном
хороводе? Да и был ли разум? Кто управлял той рукой - рукой самоубийцы
бросившего стальное войско в первую и последнюю атаку.
Где тот жалкий комок нейронов, выжил ли во всеобъемлющем пламени?
Может он до сих пор медленно угасает в каком-нибудь бункере? Как Учитель.
Или деформировавшись в сломленных законах природы трансформировался в