"Гарм Видар. Критическая точка" - читать интересную книгу автора

Сидоров решил, что прекрасный миг уже наступил.
- Машенька, это я - Сидоров...
Дальнейшее потонуло в потоке ценной информации, хлынувшей с другого
конца телефонного провода, из которой кроме ряда оригинальных замечаний
касающихся лично его Сидорова: внешности, умственных способностей и
дальнейших перспектив, Сидоров почерпнул также точные сведения о том, что
М. Сидорова никаких записок не писала, и он, Сидоров: осел, олух и
остолоп, никогда от нее этого не дождется. Скорее у нее, М. Сидоровой,
руки отсохнут.
Сидоров расстроился и посоветовал ей Сидоровой принять курс
мануальной терапии, на что М._Сидорова, по-видимому, также озабоченная
здоровьем экс-супруга, посоветовала ему - обратиться к психиатру.
Но Сидоров решил повременить и никуда не ходил.



3. НАДЛЕЖАЩИЙ ПОРЯДОК

Третий листок картона вороной масти настиг страдальца Сидорова
совершенно обескураживающим способом.
Сидоров, раз в неделю позволявший себе устроить "праздник который
всегда с тобой", раздобыл три бутылки пива и курицу. Но птичку,
скончавшуюся по-видимому от бубонной чумы (о чем красноречиво
свидетельствовали пупырышки и лазоревый оттенок тушки), нужно было еще
приготовить.
Зато пиво было свежее и это с лихвой компенсировало непрезентабельный
вид синюшного представителя мира пернатых (о чем, не менее красноречиво,
вещали неистребимые остатки хвостового оперения). Кое-как побрив и вскрыв
трупик Сидоров лишился дара речи (точнее потерял его вторично так как и
раньше никакого такого особенного дара не наблюдалось). Птичка, кроме
своих внутренних птичьих достоинств, содержала также листок черного
картона, своим многословием с лихвой компенсировавшим потерю дара речи
уведомленным Сидоровым.

СИМ УВЕДОМЛЕНИЕМ УВЕДОМЛЕННЫЙ СИДОРОВ
ПОВТОРНО УВЕДОМЛЯЕТСЯ С ЦЕЛЬЮ УВЕДОМЛЕНИЯ
ЧТОБЫ ОН СИДОРОВ ИМЕЛ ВОЗМОЖНОСТЬ
ДЕЛА СВОИ ПРИВЕСТИ В НАДЛЕЖАЩИЙ ПОРЯДОК
ВПРЕДЬ ДО СЛЕДУЮЩЕГО УВЕДОМЛЕНИЯ.

Предав куриное тело огню, Сидоров, может впервые в жизни, задумался.
До этого он, Сидоров плыл по волнам Житейского Моря довольно уверенным
брассом, но весьма слабо представляя куда и зачем плывет. Теперь возникало
удивительное и тревожащее ощущение, которое кратко можно было
охарактеризовать фразой: "приплыли!".
Странные послания порождали странный ход мыслей. Сидоров перебрал в
уме тех, кого за свою недолгую в принципе жизнь, он хоть чем-нибудь обидел
- получился довольно внушительный список, причем явно неполный, так как,
наверняка, услужливая память список подсократила. Сильно тревожила фраза о
"надлежащем порядке", над чем он собственно должен был лежать?