"Гарм Видар. Критическая точка" - читать интересную книгу автора

экстраразнообразия.
В тот день Сидоров, как всегда, опоздал на работу. Как всегда был
пойман с поличным начальством прямо в коридоре и, тут же в коридоре, был
публично предан анафеме (Вы взрослый человек, Сидоров! Сколько это может
продолжаться! Я надеюсь, что это было в последний раз!). Лично он -
Сидоров, тоже надеется, что это в последний раз, и так каждый раз.
Как всегда, довольные соратники Сидорова, прервали утренний five
o'clock (ten, если уж быть совсем точным) и беззаботной гурьбой высыпали в
коридор, чтобы в который раз пронаблюдать ежедневную экзекуцию - моральное
избиение младенца (вы же не ребенок...) Сидорова.
Демонстрируя высшую форму социальной защиты, шеф повернулся к
Сидорову спиной, давая понять, что аудиенция закончена. Сидоров
встряхнулся, как пес после вынужденного купания, и собрался нырнуть в
помещение, где по истечению положенного срока, возможно, будет вывешена
мемориальная доска (...ЗДЕСЬ ЖИЛ И РАБОТАЛ СИДОРОВ...), но был пойман за
пуговицу пробегавшим мимо профсоюзным боссом.
- Сидоров! Ты... - начал тяжело отдувающийся босс.
- Петрович, займи десятку до зарплаты. - Сидоров, как и Штирлиц,
знал, что главное - озадачить противника.
- Погоди, Сидоров. Надо...
- Ну тогда - пятерку!
- Сидоров!
- Трешку!
- Сидоров, какой же ты меркантильный, - сдался наконец профбосс и
совершил тактическую ошибку, позволив втянуть себя в зыбкую и засасывающую
пучину философского спора.
- Я не меркантильный, а философски прагматичный.
- Киник ты!
- Это что: специалист по кино? Вроде кинолога, что ли?
Профбосс задумчиво посмотрел на Сидорова, тяжко вздохнул и отбыл,
однако уклонившись как от ответа, так и от дачи трешки.
Сидоров, все еще пребывая в мучительных интеллектуальных исканиях по
поводу не добытой трешки, добрался до своего рабочего стола (здесь жил и
работал...) и, машинально перебирая бумаги, сваленные в рабочем
беспорядке, наткнулся на лист плотного черного блестящего картона, на
котором искрилось и (ей богу!) подмигивало слово, выведенное серебряной
краской:

"СЕГОДНЯ"

- Сидоров, есть пайки с растворимым кофе. Ты не мог...
- "Для того чтоб смеяться, ставят хлеб на столы, и увеселяет жизнь
вино; а деньги все разрешают". Екклезиаст, глава 10, стих 19. НО! "Что
было то и будет, что творилось, то творится. И нет ничего нового под
солнцем". Там же, стих другой.
- Ты что, Сидоров, болен?
Заботу о своем драгоценном здоровье Сидоров оставил без ответа (в
лучшие времена он бы непременно спросил: "А ты что, врач?"). Заботящийся,
зачем-то постучав себя указательным пальцем по лбу, вынужден был
ретироваться.