"Павел Вязников. Чайки Необитаемого Острова" - читать интересную книгу автора

дошёл, облака окончательно разделились и ушли в стороны. Я покупался (правда,
пока я любовался небесными событиями, к острову нагнало муть - какие-то мелкие
изумрудно-зелёные водоросли, такие комочки, не на поверхности, а по всей толще
воды. Толща, правда, была довольно тонкой - озеро у этого берега было довольно
мелкое, с пологим дном. Зелень эта не прилипала, скатывалась с водой вместе. Так
что можно было не обращать внимания... Потом я вылез и, обсыхая, перекусил. А
потом взял книжку (очень интересную - очерк жизни и творчества Льюиса Кэрролла),
немного почитал, а потом опять искупался и решил чуточку позагорать. Лёг на
большой плоский валун на спину, наслаждаясь теплом и приятным ветерком с воды, и
... почти мгновенно уснул. А проснулся носом вниз, и почувствовал, что кожу
пощипывает. Обгорел! И хорошо ещё, что перевернулся - а то обуглился бы, а так
поджарился равномерно. Правда, в результате у меня не осталось стороны, на
которой можно было бы спать... хотя в тот момент я этого ещё не знал - не ощутил
ещё масштабов постигшего меня бедствия. Просто сел в образованное тремя валунами
''кресло'', укрылся от солнышка зонтиком и продолжил читать про преподобного
Доджсона. Прихлёбывая вышеупомянутый напиток (он не то чтобы охладился, но во
всяком случае был куда прохладнее хорошо прокалившегося Hеобитаемого Острова).

Чуть погодя чайки истерическими воплями предупредили меня о чьём-то приближении,
и я немножко оделся. Это оказались три пацана с удочками. Они забрались на
здоровенный валун метрах в десяти от берега и принялись удить. Hо удили недолго
- через полчасика ушли. А вскоре я решил, что пора идти к пристани, чтобы не
оказаться последним, я ведь помнил, как был забит катер.

Чтобы сократить путь, я решил не обходить холм-тарелку, а перелезть его. С моей
стороны склон был довольно крутой, но вверх лезть, как известно, куда легче, чем
спускаться, а со стороны Залита склон был куда более пологим. Я поначалу так и
полез в плавках, и не обуваясь (для лучшего сцепления со склоном). Вскарабкался
и оказался на плоской вершине, куда, похоже, нога человека не ступала с тех пор,
как поставили мачту ЛЭП. Вид открывался роскошный, на острова, на озеро и на лес
на берегу, на храм на Залите и полуразрушенную церквушку на втором острове, на
диковидный военный памятник на верхушке крутого берега Залита - этакая
модернистско-конструктивистская башня из труб или арматуры со звездой наверху...
на рыбачьи баркасы вдали и вообще на всё. Чайки сходили с ума, голосили и
метались, как припадочные - вероятно, решили, что я намерен разорять их гнёзда.
Кстати, пару раз я проходил довольно близко от этих гнёзд и видел серых,
неуклюжих голенастых чаёнышей, уже шляющихся вокруг гнезда, но ещё весьма
далёких от того, чтобы встать на крыло. Я, конечно, старался обходить гнёзда как
можно дальше, чтобы у чаек не сделался массовый разрыв сердца. Полынью пахло
просто оглушающе, потому что её добела раскалило солнцем. Чувство какое-то
необычное - этот запах, и птичий базар, и солнце, и сверкающая рябь на озере, и
баркасы, и вообще... Hа подходе к пологому склону пришлось одеть всю остальную
одежду, так как оказалось, что этот склон весь зарос крапивой и борщевиком
(который куда хуже крапивы, он не жжётся, но спустя несколько времени там, где
он коснулся кожи, появляются болезненные пузыри, а аллергикам может и совсем
скверно придтись, вплоть до анафилактического шока!). Одеться-то я оделся, да
толку... Ведь шорты, майка и сандалии-подошвы. Хорошо, нашёл какую-то палку,
которой раздвигал ядовитый бурьян перед собой. Обойти-то не мог уже - во-первых,
с крутого обрыва спускаться было куда страшнее и опаснее, чем подниматься, а
во-вторых, я бы опоздал тогда на катер. Так что я ломанулся сквозь хищные