"Борис Виан. Осень в Пекине" - читать интересную книгу автора

- Я всего лишь ее продаю. И поверь, ровным счетом ничего в этом не
смыслю. Не обязательно разбираться в том, чем торгуешь.
- Но если мы оба уедем... - замялся Анжель.
- Да брось ты, она найдет себе других ухажеров.
- А разве ты в нее не влюблен? - удивился Анжель.
У него как-то непривычно запрыгало в груди. Он задержал дыхание,
пытаясь справиться с сердцебиением, но оно не утихало.
- Рошель, конечно, очень красивая, - сказал Анна. - Только надо же
чем-то жертвовать.
- В таком случае почему ты не хочешь ехать? - снова спросил Анжель.
- Тоска одному. Вот если бы ты поехал со мной, мы бы нашли чем
заняться. А ты никак не можешь? Может, ты из-за нее?
- Да нет, что ты! - сказал Анжель.
Было очень больно, но ничто внутри не оборвалось.
- А что, если мы предложим ее Корнелиусу в качестве секретарши? -
придумал Анна.
- Хорошая мысль, - сказал Анжель. - Я поговорю об этом с Корнелиусом,
когда буду спрашивать про работу для себя.
- Так ты решился ехать? - спросил Анна.
- Не могу же я тебя бросить.
- Ну прекрасно, старина, - сказал Анна. - Мы весело проведем время.
Звони Корнелиусу.
Анжель сел на место Анны и снял трубку.
- Значит, мы выясняем, может ли поехать Рошель и согласны ли они взять
на работу меня?
- Валяй, - сказал Анна. - В конце концов, можно обойтись и без жертв.

D


...Подобное решение было принято в результате горячего спора;
небезынтересно узнать точку зрения каждого из его участников.

Жорж Конъо, "Дотации на конфессиональное воспитание", "Пансе" № 3,
апрель-июнь 1945


1

Профессор Жуйживьом[14] некоторое время смотрел на витрину, не в силах
оторвать взгляд от яркого блика, рассеянно оброненного опаловой лампочкой на
полированной поверхности деревянного двенадцатилопастного винта. Сердце
профессора радостно ерзало в груди и в конце концов до того распрыгалось,
что задело восемнадцатую пару временных плечевых нервов. Тогда Жуйживьом
открыл дверь и вошел. В лавке приятно пахло свежим распилом. По углам
валялись различной формы и стоимости куски бальзового дерева, гемлока и
гикори; в витринах красовались шарикоподшипники, летательные приспособления
и просто круглые безымянные предметы, которые торговец именовал колесами на
том лишь основании, что посередине у них имелась дырка.
- Добрый день, господин профессор, - сказал торговец. Он хорошо знал