"Борис Виан. Соглядатай" - читать интересную книгу автора

Жан заметил гостиницу с вершины крутого склона, на который
он только что забрался. Дышалось с трудом, а причин для этого
было несколько: лыжный подъем, тяжелый чемодан, значительная
высота. В остальном надежды оправдывались: вид -
уникальнейший, одиночество - полнейшее, сухой ветер -
свистящий кнут палача - злобствовал, а солнце радостно
растекалось во все стороны. Он остановился, вытер со лба пот.
Несмотря на ветер, его торс был гол, и кожа бронзовела под
жаркими лучами ослепительного шара. Он ускорил шаг, цель была
уже видна. Ботинки глубоко проваливались в снег, украшая его
кружевными узорами каучуковых подошв. В глубине следов тень
была светло-голубой, бледно-водянистой. Его охватил искрящийся
восторг, восторг, который испытываешь, соприкасаясь с чем-то
абсолютно чистым, восторг от всей этой белизны, от этого неба,
лазурнее, чем небо Средиземноморья, от этих елей, густо
обсыпанных сахарными блестками, и от красного деревянного
домика, наверняка теплого и удобного, с большим камином из
белого камня, где дрова должны гореть без дыма, а сильное пламя
- быть непременно оранжевого цвета.
В нескольких метрах от гостиницы Жан остановился, развязал
рукава широкого свитера, закрученного на пояснице, и надел его.
Он прислонил лыжи к стене, поставил рядом чемодан и в три
приема преодолел деревянную лестницу, которая вела на
балюстраду метровой высоты, опоясывающую все здание.
Поднял железную щеколду и без стука вошел.
В шале было темно. Довольно маленькие окна - чтобы холод
не пробирался - пропускали в комнату слабый свет, которому,
впрочем, хватало этой слабости, чтобы отодрать несколько
сверкающих бликов от висящей на стене медной посуды. Постепенно
он освоился в этом полумраке, но каждый раз, когда его взгляд
обращался наружу, приходилось щуриться от ослепительного
солнечного неистовства на серебристой снежной скатерти, и было
чертовски трудно вновь привыкать к немного загадочному
спокойствию гостиницы.
Внутри царило приятное тепло; коварное оцепенение
овладевало вами приглашало вытянуться в одном из этих больших
кресел из трескучей ивы, взять одну из тех книг, что украшали
полки, занимающие половину стены, и задремать под скрип красной
лакированной сосны, которой была отделана вся комната, включая
низкий потолок с массивными балками. Жан расслабился,
подчиняясь томной атмосфере этой обстановки.
Сверху раздался топот, звучное скатывание по лестнице,
смех - три девушки в лыжных костюмах вихрем пронеслись мимо
него так быстро, что он едва успел их рассмотреть. Под
капюшонами черных курток глаза блестели одинаковым здоровым
блеском. Кожа, отполированная солнечными лучами, так и вызывала
желание впиться в нее зубами. Все три, в черных облегающих
рейтузах и куртках, казались гибкими и сильными, как молодые
дикие кошки. Дверь отворилась и моментально закрылась, девушки
исчезли, а в глазах ослепленного Жана еще долго искрился