"Борис Виан. Волк-оборотень" - читать интересную книгу автора

Сиамский Маг, который по документам именовался Этьеном Пампль,
и малышка Лизет Конфет, чернявая официантка из ресторана
"Гроией", под каким-то предлогом завлеченная Магом в лес
Фос-Репоз. Лизет обновила пояс "Загляденье" и этому
препятствию, для преодоления которого Сиамскому Магу
понадобилось шесть часов усилий, Дени и был обязан этой
встречей в столь поздний час.
К несчастью для Дени, обстоятельства были против него.
Стояла полночь; Сиамский Маг превратился в комок нервов; а
вокруг в изобилии произрастали волчьи-глазки, собачьи-рожи и
заячьи-лапки, с недавних пор в обязательном порядке
сопровождающие явление ликантропии - или скорее антрополикии,
как мы сейчас узнаем. Озверев от появления Дени, который,
кстати сказать" повел себя деликатно и уже удалялся, бормоча
извинения, Сиамский Маг, не добившись от Лизет желаемого и
испытывая острую потребность дать какой-нибудь выход избытку
энергии, бросился на нив чем неповинное животное и хищно цапнул
в самое уязвимое место - под лопатку. Тоскливо визжа, Дени
удрал со всех лап. Вернувшись домой, он свалился от необычной
усталости и уснул тяжелым сном с проблесками тревожных
сновидений.
Мало-помалу он позабыл о происшествии, и по-прежнему дни
менялись, одинаковые и разные; приближалась осень, у которой
такое странное свойство заставлять краснеть листья деревьев.
Дени объедался груздями и белыми грибами, иногда подцепляя
семейку опят, почти неразличимых на коре пня, и как чумы боялся
неудобоваримых свинушек. Теперь гуляющие быстрее уходили из
леса по вечерам, и Дени раньше ложился спать. Однако ночь,
казалось, совсем не приносила ему отдыха, и после сна,
напичканного кошмарами, он просыпался разбитым, с опухшей
мордой. Он даже меньше стал увлекаться техникой и, случалось,
начищая позеленевшую латунную трубку, среди бела дня застывал с
тряпкой в бессильно повисшей лапе, погрузившись в раздумье. Сон
его становился все более беспокойным, и Дени недоумевал, не
находя этому причин.
В ночь полнолуния он вдруг проснулся, дрожа от озноба, как
в лихорадке. Протирая глаза, он изумился непривычности своего
состояния и поискал выключатель. Он зажег великолепную фару,
доставшуюся ему в наследство от ополоумевшего "мерседеса", и
ослепительное освещение озарило закоулки пещеры. Нетвердой
походкой он доплелся до зеркальца от автомобиля, прикрепленного
над туалетным столиком. Тут он с удивлением поймал себя на том,
что стал на задние лапы, но еще больше был поражен, когда
увидел свое отражение: из круглого зеркальца его разглядывала
чудная, бледноватая, лишенная шерсти физиономия, где только
красивые рубиновые глаза напоминали о его прежнем облике. Издав
нечленораздельный крик, он оглядел себя и понял, почему его
пронизывает холод. Пушистая черная шкура исчезла, и перед ним
находилось неуклюжее существо - точь-в-точь один из тех
мужчин, над неловкостью которых в любовных делах он обычно