"Павел Вежинов. Весы" - читать интересную книгу автора

удивление, а удивление - в некое жадное, неутолимое любопытство. Женщина
была молода и одета в белый халат, который так и сиял белизной. В ней же
самой, кажется, не было ничего, что могло бы произвести какое-нибудь особое
впечатление: светлые, почти пепельные волосы; неопределенные черты лица -
или такими они показались моим еще не привыкшим к свету глазам; нежный рот,
такой свежий и нетронутый, будто он. только что появился на свет;
ярко-голубые глаза с неописуемым выражением, которого я тогда не мог
разгадать. Не знаю, была ли она красива, но исходившее из ее глаз
голубовато-белое сияние было сильнее и прекраснее любого света. Потом она
внезапно встала и вышла из комнаты.
Итак, я не дрозд, я человек. Я стремительно, с неумолимой быстротой
возвращался к самому себе. Метаморфоза состояла в том, что ко мне неожиданно
пришли слова. Я начал думать. Я - человек. Это - больница. Черт знает, как я
сюда попал, да это и неважно пока. В палате стоит еще одна кровать, но моя
ближе к окну. Судя по тому, как аккуратно заправлена вторая кровать, она не
занята. Вот и хорошо, что не занята, мне вовсе не хочется видеть людей.
После превращения в человека мне стало как-то не по себе. Я всеми
силами хотел снова слиться с могучим деревом, которое сообщало мне такое
глубокое чувство вечности и полноты жизни. Я посмотрел на него, но
впечатление было уже другое, оно оказалось обыкновенным, человеческим.
Дерево как дерево, наверное, дуб, хотя и вправду могучий. Меня что-то
угнетало, мне чего-то хотелось. Ну, конечно, как все просто: я голоден. Я
голоден, кровать жесткая, что-то сдавливает мне голову. Я невольно ощупал
ее - так и есть, вся голова плотно забинтована до самой шеи. Очевидно, я
здорово где-то влип. Вечность насовсем улетела от меня, уже появилось
навязчивое ощущение форм и расстояний, предметы обрисовывались все яснее.
Если оценить то мое состояние с позиций сегодняшнего дня, я могу сделать
только один вывод: прийти в себя, обрести сознание, снова почувствовать себя
человеком - никакое не преимущество, даже простой радости это не приносит.
Так, в расплывчатых, отрывочных размышлениях прошло минут десять. Потом
дверь открылась и в палату вошел человек. Не говоря ни слова, он сел на
табуретку, на которой недавно сидела девушка с голубыми глазами. Мы молчали
и смотрели друг на друга; наверное, оба глядели испытующе. На человеке тоже
был белый халат, но на врача он никак не походил. В сущности, это был
смешной человек. Простоватое и угловатое лицо, необыкновенно длинная шея;
кадык порос жесткими блестящими волосами, и я никак не мог оторвать от него
взгляд, что было невежливо. Но он вряд ли это заметил.
- Как вы себя чувствуете? - спросил человек.
- Да ничего, - ответил я. И, пожалуй, сказал правду.
- Что-нибудь болит?
- Нет, ничего не болит... - Потом я спохватился, - где-то сзади
чешется... зудит.
Я даже машинально потянулся рукой туда, где чесалось. Его умные и
добрые глаза улыбнулись.
- Это хорошо, что у вас зудит затылок, - сказал он. - Я ваш врач,
Топалов... Кирилл Топалов... А вы знаете, как вас зовут?
В его глазах вспыхнула искорка, но тогда я не обратил на это внимания.
Меня смутил его вопрос. Как меня зовут? А разве меня должны как-то звать?
Зачем это нужно?
- Не знаю, - сказал я.