"Павел Вежинов. Синие бабочки ("Библиотека современной фантастики")" - читать интересную книгу автора

глаза.
"Ты уверен, что тебе это необходимо, Алек?"
"Уверен, дорогая, - ответил он. - Уверен".
"Но почему, Алек? Разве тесен тебе наш бедный мир? Разве он совсем не
устраивает тебя?"
"Ты не должна так говорить! - сказал он. - Я очень хорошо знаю, что это
самый богатый и самый прекрасный из всех миров".
"И все-таки ты хочешь его покинуть".
"Так нужно", - ответил он.
"Бедный ты мой малыш, - сказала она с мокрым от слез лицом. - Бедный,
несчастный мой..."
Солнце сияло на чистом небе, веял легкий, теплый ветер, слабая еще
весенняя травка зеленела между бетонными плитами космодрома. Когда он
поднимался по крутым ступеням на звездолет, сотни объективов следили за
малейшим его движением. Но он не обернулся, у него не было сил взглянуть
еще раз на тех, кто прощался с ним навсегда. И еще месяц спустя он не мог
позволить себе посмотреть на маленькую звездочку, печально и нежно
посылающую в бесконечность свой бледный отсвет. Нет сил, откуда их
взять...
- Тебе плохо, Алек? - спросил робот.
Человек вздрогнул:
- Нет, ничего! Не беспокойся, Дирак. Я чувствую себя нормально. А как
Казимир?
- Сейчас он в биологической камере.
- Я хочу его видеть, - сказал Алек.
Робот нажал одну из кнопок на маленьком пульте, экран засветился.
Казимир лежал полуобнаженный под ярким светом рефлектора, недвижимый и
бледный; жизненная сила понемногу возвращалась к нему. По тонким
биопроводникам, густой сетью покрывавшим его грудь, пульсировала плазма.
Дирак, несомненно, сделал все, что нужно, и тем не менее Алек ощутил
неясный страх. Строгий, почти суровый профиль Казимира казался совершенно
безжизненным, глаза ввалились, словно у покойника. Да, анабиоз один из
видов смерти, хотя и строго дозированной.
- В каком он состоянии? - спросил Алек встревоженно.
- Все нормально... Через два часа разбужу.
- Ну хорошо, - сказал человек.
- Сейчас принесу тебе поесть. И прошу тебя, не делай глупостей,
попытайся проглотить.
- Не беспокойся, - ответил Алек и через силу улыбнулся. - Как ты
думаешь, смогу я стоять?
- Не хуже, чем после любого, другого путешествия.
- Тогда попробуем.
- Нет, еще рано.
- Я хочу, Дирак. Прошу тебя, дай мне руку.
Робот молчал в нерешительности. Желания людей были для него законом,
кроме тех, конечно, которые могли обернуться серьезной опасностью для них
самих. Но сейчас, кажется, человеку ничто не угрожало.
- Хорошо, - сказал он. - Но только ненадолго.
И он протянул ему свою холодную руку в мягкой рукавице. Алек медленно
поднялся, но вдруг почувствовал, что ему дурно.