"Тиана Весняк. Правосудие с того света (Следствие по-русски) " - читать интересную книгу автора

Сверкающую в ярком свете фонарей вереницу машин у здания недавно
открывшегося выставочного павильона Кирилл увидел еще издали. Его джип,
описав дугу, присоединился к ней.
Широкая зеленая дорожка, ведущая в пышный шелковый шатер, раскинувшийся
перед входом, швейцары в ливреях изумрудного цвета с золотыми галунами...
Гости прибывали одни за другими и, прежде чем войти, слегка замедляли шаг,
чтобы дать возможность этим несносным, докучливым фоторепортерам запечатлеть
их лица. Кирилл прошел быстро, оставив яркие вспышки за спиной.
Приглашенных было много - так много, что невозможно было, как следует
рассмотреть выставленные полотна. Впрочем, все в основном пришли сюда
рассматривать друг друга, а картинам модной художницы доставались лишь
мимолетные взгляды и вздохи отлично сыгранного восхищения.
Кирилл ошалел: такое количество "лиц из телевизора" он видел впервые.
Поток смокингов и обнаженных плеч подхватил его и вынес к середине зала, где
в обрамлении большой рамы, приветствуя гостей, словно живая картина стояла
Софья.
Белоснежный тончайший трикотаж платья слился с ее великолепным телом:
ни одной неудавшейся линии. Гибкая, упругая графика лилии; белые стебли рук
с бокалом шампанского; небольшой шлейф, вздрагивающий при малейшем движении;
на шее - бриллиантовое ожерелье; длинные искрящиеся серьги веретеном; пышные
медные волосы в алмазных брызгах. Лицо мадонны Боттичелли и трепетные губы
земной женщины. "Мадонна дель Магнификат! - невольно сравнил Мелентьев: -
чуть прикрытые веки скрывают страстный огонь глаз, а алые губы сладко дышат
грехом".
В глубине зала, поодаль от Софьи, виднелась картина: серо-голубой фон и
на нем белый извив ленты... и все. Взгляд Кирилла остановился. Это была не
греза - это была плоть... Восхитительная, мучительная линия женского тела.
Перехватив его взгляд, Софья иронично улыбнулась, и Кирилл преподнес ей
цветы. Словно угадал белые и красные лилии - невинность и грех.
Софья вышла из рамы. Как и всякий художник, она не могла устоять, перед
искушением эпатировать. Софья эпатировала публику своей изысканной
элегантностью, что гораздо труднее, чем просто перекрасить волосы в лиловый
цвет, вдеть кольцо в нос или намеренно небрежно относиться к своей
внешности.
Начавшись слишком аристократично, торжество было встревожено шумной
толпой артистов, одетых в костюмы французских дворян XV!! века. Впереди всех
позвякивая шпорами на высоких сапогах, шла восходящая звезда эстрады в узких
черных лосинах и белой, отделанной кружевом рубашке, широко распахнутой на
великолепной груди. Белокурые пышные волосы ее опускались ниже плеч.
Звезда подошла к Софье и обменялась с ней поцелуями щек.
- Мы прямо со съемки... так спешили, что не успели разгримироваться, -
одаривая всех счастливой улыбкой, говорила она.
"Даже напротив, - продолжил ее тайную мысль Кирилл. - Вы освежили грим
и тщательно оглядели наряды своей свиты, которая, как известно и делает
звезд. Вы заранее и не раз обговорили с Софьей ваше "импровизированное"
стремительно-сверкающее появление"
Веселая, живописная толпа актеров внесла красивый, озорной диссонанс и
оживила публику. Актеры посторонились и пропустили вперед лакеев с огромной
корзиной цветов, которую по указанию белокурой красавицы поставили у ног