"Максим Веселов. Дом без приведений " - читать интересную книгу автора

коленками на брюках вместо стрелок на черных морских клешах?!
Саша заметно для Зины и прохожих вздрогнул. Супруга тревожно посмотрела
на него - было видно, что муж где-то очень далеко сейчас, и в его уме
решаются непростые вещи. Тень надвигающегося мысленного шторма накрыла его
лицо.
Они незаметно для себя вышли на Дворцовую площадь перед Зимним. Ангел с
Александрийского столпа отразил золотом на крыле солнечный луч, на секунду
ослепив Сашу. "Вверх надо - выстрелила мысль, рикошетом луча прошив его
мозг, - что ж я все в грязи копошусь..."
Им на встречу пружинисто шел невысокий прохожий, поджарый, в темном
плаще с поднятым воротником и черной шляпе. Явно старался не выделяться, но
это получалось у него примерно как у жирафа на водопое среди ланей... Все в
нем словно кричало, задиралось и бросало вызов: белые шарф и перчатки,
острые носы лакированных сапог, развевающиеся полы плаща, две глубокие
морщины в углах усов, дымящая в серебрянном мундштуке сигарилла. Аура
ледокола расходилась от джентльмена кругами, заставляя остальных прохожих
вздрагивать и оглядываться, а то и показывать пальцами ему в спину. Зина
близоруко прищурилась, разглядывая встречного и, наконец, сформулировав
образ человека, засмеялась:
- Сашш, гляди! А вот этот... мог бы быть Д'Артаньяном!
Муж повращал глазами, возвращаясь "на землю", пригляделся к прохожему и
икнул.
- Дыкк... это ж и есть Боярский!!! Оппаньки...
Зина пробуксовала застрявшей в кинопроекторе пленкой и так же, как
таящий на экране кадр, начала сползать по рукаву мужа. Ноги у нее
подкосились, лицо блаженно расплылось в неизвестной мимической гримасе:
брови произвольно отплыли на лоб, глаза округлились до вертикальных овалов,
рот оскалился и своими уголками попытался дотянуться до ушей. Саша встряхнул
жену, помогло лишь частично: она выпрямилась, крепко сжала ручки Кешиной
коляски, развернула ее как болид на крутом вираже, и помчалась наперерез
актеру.
Боярский поначалу испугался.
Очень уж напоминало Зинино стремление его настигнуть - все, что угодно,
только не порыв заурядной поклонницы. Нам не досконально известно, о чем
успел подумать Михаил Сергеевич: хотят ли его переехать детской коляской,
несется ли к нему шахидка с пудом тротила в тележке, очередная "мать его
ребенка" сейчас на всю площадь потребует от него алиментов или все это
вместе взятое. Актер остановился, как вратарь расставил ноги, готовый к
героическому бегству в любую минуту и в любую сторону. Через мгновение он
громко сказал "Уфф...", и вернул себе привычное покровительственное
выражение лица - советско-голливудскую улыбку Дон Жуана.
Зина что-то сбивчиво ему говорила и говорила, непрестанно трогала за
рукав, закрывая при этом глаза и встряхивая головой - прогоняя не
заканчивающееся наваждение. Искала в сумочке ручку, содержимое разлетелось
на несколько метров вокруг. Зина и актер неловко собирали все это,
стукнулись головами (он поправил шляпу поставленным жестом) и смеялись,
поднявшись с корточек. Боярский, расточая бальзам улыбки, расписывался у нее
на руке, может быть, ничего другого для автографа не нашлось. Начинала
собираться толпа, и Саше уже не четко было видно остальное - как Д'Артаньян
целует в щеки и губы его счастливую жену.