"Лев Вершинин. Наследники бога ("Приговоренные к власти" #1) " - читать интересную книгу авторалишь у не ведающих грядущего младенцев и ни о чем не сожалеющих старцев.
- Деточка! - зовет он удивительно звонким и сильным голосом, и поджарый чернобородый сын покорно подбегает к креслицу. - Что, батюшка? - Присядь, родной! - сухой старческий палец указывает прямо на траву, у ног. - И слушай внимательно. Нам нужно о многом поговорить... ПЕРВЫЙ СВИТОК Эписодий 1 ЛЮДИ И ТЕНИ Мидийское нагорье. Ранняя весна года 460 от начала Игр в Олимпии ...Антигон хлопнул в ладоши, и, раздвинув завесы полога, в шатер проскользнул высокий шлем, украшенный пучком волос из конского хвоста. Поди ты! Настоящий македонский шлем! Пожалуй, даже чересчур македонский. Таких, помнится, давно уже не делают даже там, в родных горах, гнушаясь простотой и нарочитой грубоватостью. Разве что самые упрямые из ветеранов продолжают таскать на головах этакое старье - из особой гордости и в упрек молодежи, падкой на азиатские блестки. Да уж... Шлем-то македонский, а вот глаза под исцарапанным медным маслянистой поволокой. Азиатские глаза. По-собачьи преданные. И - умные. - Приведите Эвмена! - Повинуюсь, мой шах! Слегка всколыхнув струи узорчатой ткани, воин скрылся. А медовое азиатское величание все шелестело и шелестело в сумеречном воздухе шатра, не торопясь исчезать, шуршало все тоньше, пока не угасло наконец в шорохах и перестуках просыпающегося стана. Превозмогая жгучую боль, полыхающую в левом виске - она и разбудила задолго до рассвета! - Антигон осторожно растянул губы в улыбке. Хм... "шах"!.. Что ни говори, а персы - понятливый народец. Шах - это шах, и никаких сомнений. Если войско в твоих руках. А что? Разве не так? Эх-хе-хе. Да вот только попробуй-ка приказать своим хоть в шутку назвать себя базилевсом... Нет, назвать-то назовут, не поморщатся. Жить каждому охота. Да вот только в тот же миг выползет из полисадия молвамолвишка, и ничем ее уже не остановишь. И помчится она по всем дорогам, на все четыре стороны света, сбивая конские спины, раздувая корабельные паруса. На нильские берега полетит, к старинному дружку Птолемею, исхитрившемуся-таки подмять под себя - и похоже, надолго уже - фараоновы земли; к глиняным громадам вавилонских башен, на восстановление которых не жалеет ни золота, ни рабских рук громогласный и упрямый верзила Селевк; в унылую пыльную Пеллу, столицу давно и навсегда покинутой, уже почти и забытой Македонии, к сумасшедшему и оттого вдвойне опасному мальчишке |
|
|