"Лев Вершинин. Наследники бога ("Приговоренные к власти" #1) " - читать интересную книгу автора

"Не приде-е-е-е-ет..." - шепнул ветер, и Антипатр не стал обижаться на
жесткую правду.
Он и сам знал, что не доживет до осени, и это лето, влажное, жаркое, -
последнее в его жизни...
А почему бы и нет? Он пожил достаточно.
Знать бы только: что потом, после него, будет с Македонией?..
Злая откровенность ветра развеяла туман, застлавший светлый некогда
разум.
Лучше всего, конечно, передать посох наместника Кассандру. Он - хороший
мальчик, послушный, он во всем согласен с отцом и был бы надежной опорой
царю Арридею-Филиппу.
Увы, он слишком молод. А сам же Антипатр настоял на том, чтобы древние
обычаи исполнялись неотступно. Когда его не станет, архонты и стратеги
соберутся на Совет, и наместником Македонии, управителем при царе Арридее и
опекуном сына Гаденыша станет по стародавнему праву - старейший.
Значит - Полисперхонт.
Он всего на три года моложе Антипатра, но гораздо крепче телом. И это,
хоть и абсолютно соответствует обычаю, очень и очень плохо.
Потому что Полисперхонт не любит Македонию.
Он ведь и сам из царского рода, из базилевсов Тимфеи, одного из тех
крохотных горных царств, что были присоединены Филиппом. У него хватило ума
мирно расстаться с диадемой, став одним из архонтов Македонии, но и по сей
день ему невдомек: чем, собственно, македонские Аргеады лучше тимфейских
Карнидов или Метакиадов из Орестиды? И почему горные царства не могут
восстановить былую независимость?
Полисперхонт не любит Македонию и будет плохим наместником. Если уже
сейчас он почти открыто говорит о том, что в старое время жилось лучше и
следовало бы восстановить древние рубежи, то что же будет потом?
Тем паче что у него найдется немало сторонников...
Такие же царьки, как он, не простившие Аргеадам лишение их,
венценосных, возможности автономно крутить хвосты бычкам в своих горах.
Правда, найдутся и противники.
Коренные македонцы, не желающие распада страны, находящейся на пороге
величия - своего собственного, нажитого трудом и доблестью, а не азиатского,
химерического.
И царь Арридей никогда не даст согласия на отделение горных царств;
дурачок или нет, а память у него хорошая, и он очень послушный. Антипатр для
него - все равно что отец, он порой так его и называет, и вовсе не зря
наместник провел многие вечера наедине с базилевсом, натаскивая его, словно
эфиопского попугая. Теперь, если царь Арридей слышит в своем присутствии
слово "Македония", он тут же, не глядя на происходящее, мгновенно
откликается: "Должна быть единой!"
Не стоит забывать и об Эвридике.
Девочка пошла замуж за малоумного ради короны, а теперь, имея корону,
мечтает еще и о власти. О власти над настоящей державой, а не огрызком ее. И
она запретит Арридею, млеющему при одном взгляде на нее, даже слушать
чьи-либо разговоры на эту тему.
Даже если этим "кем-то" будет наместник...
Но Полисперхонт упрям, а Арридей - не забывай, Антипатр! - не
единственный венчанный царь, живущий в Пелле... Что, если горские царьки