"Лев Александрович Вершинин. Рим или смерть (Повесть о Гарибальди) " - читать интересную книгу автора

Бразильской империи в болотах, лесах и пампасах Южной Америки. Правда, за
последний месяц вступило в легион немало новобранцев - вчерашних
студентов, ремесленников, моряков, каменотесов. Они стекались в Риети со
всех концов Италии, и все до единого рвались в бой. Да вот беда - многие
из них прежде ружья-то в руках не держали. С ними военную науку
приходилось проходить с азов. Гарибальди не терял даром ни минуты. Без
устали учил новичков стрелять по мишеням, рыть окопы и траншеи. Плохо
только, что на семьсот волонтеров всего-навсего триста карабинов и
мушкетов! Оружие остальных - пики да ножи. Да и с едой не густо: фасоль,
чечевица, лук, а в удачные дни еще помидоры и овечий сыр. Но уж если
раздобывали мясо у окрестных селян, устраивали пир горой. Достанут мясо -
когда за деньги, а когда и просто ночью утянут козу или с пяток кур, -
поджарят на костре, а кости старательно закопают, чтобы не дай бог
Гарибальди не узнал. Он мародеров не терпел и расправлялся с ними тут же,
на месте преступления. Отбирал карабин и отдавал другому. Худшего
наказания для волонтера не придумаешь.
Ничего, дисциплина - дело наживное, утешал себя Гарибальди. Вместе с
офицерами он за месяц-другой сделает из новичков настоящих солдат. Жаль,
офицеров маловато. Зато все как на подбор: Даверио, начальник штаба
легиона, Векки, Биксио, Сакки, Буэно, Монтальди. Трое - Сакки, Буэно и
Монтальди - из старой гвардии, еще в Америке в легионе воевали. Сакки был
знаменосцем легиона, Монтальди командиром отряда, а Буэно - конной
разведки. Но и остальные трое не новички в военном деле: в Ломбардии с
австрийцами сражались, Милан от них защищали.
На давних своих соратников больше всего и надеялся Гарибальди. Эти не
подведут. Ни они, ни те волонтеры, что приплыли с ним из Южной Америки.
Они терпели холод и голод, не раз бывали на волосок от смерти. И вот
отказались от спокойной жизни, от домов и наделов, которые им республика
Риу Гранди давала за верную службу, - предпочли вернуться в Италию. А ведь
знали, что ждут их новые бои, что многим из них суждено погибнуть!
Он, Гарибальди, хорошо помнит тот день, 27 марта 1848 года.
Тогда он собрал на главной площади Монтевидео свой легион и сказал:
- Друзья, Ломбардия восстала против нашего извечного врага -
австрийцев. Мое место там, на родине. Кто из вас готов последовать за
мной, навстречу славе и смертельным опасностям, - шаг вперед!
Из четырехсот волонтеров вызвалось всего шестьдесят, лучшие из
лучших. Они продали все, что у них было: обручальные кольца, серебряные и
золотые портсигары, часы, а кое-кто даже сапоги и рубашку, благо местные
жители им свои старые башмаки и рубахи отдали. Зафрахтовали бригантину
"Надежда", погрузили ружья, провиант и поплыли к берегам Италии.
Плыли долго, полных два месяца. Наконец 24 июня бригантина пристала к
молу Ниццы. Друзья уговаривали Гарибальди поостеречься и не сходить на
берег. Ведь Ницца под властью пьемонтского короля Карла Альберта.
Подозрительный, двоедушный, он до сих пор не отменил смертного приговора,
который королевский суд четырнадцать лет тому назад вынес члену "Молодой
Италии", "преступнику первого разряда, Джузеппе Гарибальди". А в злейшие
государственные преступники Гарибальди попал тогда за попытку по приказу
Мадзини поднять на флоте восстание и свергнуть Пьемонтскую монархию.
Страхи оказались напрасными. Как только жители узнали среди сходивших
на берег своего земляка Гарибальди, они подхватили его и на руках понесли