"Жюль Верн. Священник в 1839 году" - читать интересную книгу автора

- А почему вы ничего не едите, юный брат мой? - вновь повернулся кюре к
молодому священнику, покрасневшему до ушей оттого, что вот уж в который раз
он обращает на себя внимание столь высокой особы.
- Простите меня, братья, я наелся, я совершенно сыт.
- Но это еще не все.
- Жан, Жан, принеси-ка нам что-нибудь еще, что-нибудь более аппетитное.
- Наш предыдущий викарий был жизнелюбив, и я не припомню случая, что бы
он отказывался от угощения.
- Да, удивительный человек, - отвечал кюре. - Жаль, остальные не смогли
присоединиться к нам сегодня. Они служат на погребении погибших и помогают
тем несчастным, которых удалось спасти в этой страшной давке.
- Беда, что и говорить. Но подумайте-ка, дорогой кюре, ведь проповедник
так и не явился.
- Может быть, его не было в городе?
- Отнюдь, дорогой кюре, я вижу, вы не заметили всей странности того
вечера. А вы, мой юный брат?
- Что тут можно сказать? - опять смутился тот. - Проповедь уже пора
было начинать, а проповедника никак не могли найти.
- В таком случае я введу вас в курс дела.
- Но, Жан, Жан! Поторопись. - Викарий зазвонил в колокольчик, и если
настойчивость звонка соответствовала степени голода хозяина, то можно с
уверенностью утверждать, что он голоден как волк.
- Бедняга Жан все еще не может отойти от вчерашнего. Ведь в этой
заварухе пропал его брат. Известие сильно его потрясло. Брат был моложе и
служил кюре в Брэнском приходе.
- Да-да, я слышал.
В это время в комнате показался Жан; глубоко опечаленное лицо,
остановившиеся глаза красноречиво свидетельствовали о его переживаниях. Жан
принес несколько блюд, расставил на столе и поспешно удалился, с трудом
сдерживая рыдания. Горе любит уединение, а если вокруг тебя люди, оживленная
беседа, то оно становится острее и его невозможно усыпить, заглушить,
успокоить.
Есть много способов забыться, отдалить от себя боль потери, перестать
чувствовать ее, однако все равно рано или поздно придется просыпаться,
возвращаться к реальности, снова начинать жить, превозмогая душевную боль.
Сон не прогоняет беду, он просто снимает остроту восприятия. Иногда горе так
велико, что человеку нужно хотя бы ненадолго забыться, уйти от его ужаса,
разрывающего сердце. Древние выпивали напиток забвения и - готово. Теперь же
остается лишь два способа. Первый - вечный сон, а проще говоря смерть. Она
положит конец всем страданиям. Второй - вино, дебоши, разгул, неистовство.
О! Они усыпляют все чувства, а сердце превращают в камень. Но и это не может
длиться долго. В конце концов наступает все та же смерть.
Вернемся же к нашим героям. Жан не в силах был сдерживаться: слезы
потекли по его щекам, и он поспешно удалился.
- Несчастный!
- И несчастен вдвойне, заметьте. Неизвестность хуже смерти. Смерть
сразу убивает все надежды, а неизвестность, хоть и позволяет надеяться, все
же изматывает душу постоянным беспокойством.
- Хорошо сказано, мой юный брат, хорошо сказано!
Молодой богослов запнулся и опустил глаза, смутившись от того, что