"Жюль Верн. Завещание чудака" - читать интересную книгу автора

отнеслись к этому закону отрицательно.> - вопрос, неизменно серьезно
интересовавший все современные умы. И когда они так беседовали, лакеи
разносили на подносах легкий завтрак. После нескольких часов, проведенных
так приятно, экипажи направлялись вверх по Гров-авеню и отвозили членов
Клуба Чудаков в их роскошные особняки. Излишне говорить, что никто, за
исключением самого владельца, не мог проникнуть в этот "оксвудсский
коттедж", как он его называл, и только кладбищенский сторож, на котором
лежала обязанность поддерживать там порядок, имел второй ключ от входных
дверей. Без сомнения, если Вильям Дж. Гиппербон мало чем отличался от
остальных смертных в своей общественной жизни, его частная жизнь, которая
проходила в клубе на Мохаук-стрит или в его мавзолее на Оксвудсском
кладбище, свидетельствовала о некоторых его эксцентричностях, которые
позволяли причислить его к своего рода чудакам.
Для того чтобы его чудачества дошли до последнего предела, не хватало
только, чтобы покойный в действительности не умер! Но на этот счет его
наследники, кто бы они ни были, могли быть совершенно спокойны: в данном
случае не было никакого намека на кажущуюся смерть, то была смерть
несомненная, неоспоримая. К тому же в эту эпоху уже пользовались
ультраиксовыми лучами профессора Фридриха Эльбинга. Эти лучи обладают такой
исключительной силой проникновения, что без труда проходят сквозь
человеческое тело и дают различное фотографическое изображение его в
зависимости от того, живое или мертвое тело они прошли. Подобный опыт был
произведен и над Вильямом Гиппербоном, и полученные снимки не оставили
никаких сомнений в умах докторов, заинтересовавшихся этим случаем. Смерть,
или полная бездеятельность, от латинского слова: "defunctuosite" - термин,
который доктора применили в своем отчете, - была несомненна и не давала им
никакого повода укорять себя в чересчур поспешном погребении.
Было сорок пять минут шестого, когда погребальная колесница въехала в
ворота Оксвудсского кладбища.
Мавзолей находился в центральной его части, на берегу маленького
озера. Процессия, все в том же изумительном порядке, сопровождаемая теперь
еще более шумной и решительной толпой, которую полиции удавалось сдерживать
с большим трудом, направилась к озеру, под зеленые своды великолепных
деревьев.
Колесница остановилась перед оградой мавзолея, украшенной канделябрами
с электрическими лампочками, изливавшими яркий свет в наступавшие вечерние
сумерки.
Всего какая-нибудь сотня присутствующих могла поместиться внутри
мавзолея, и в случае если бы программа похорон заключала в себе еще
несколько номеров, их пришлось бы исполнить вне стен этого здания.
В действительности все так и произошло. Когда колесница остановилась,
ряды публики сомкнулись, оставив, однако, небольшое свободное пространство,
достаточное для того, чтобы шесть избранников, державших гирлянды, могли
проводить гроб до самой могилы.
Сначала толпа волновалась и глухо шумела, стремясь все увидеть и
услышать, но постепенно этот шум стал затихать. Вскоре толпа замерла в
полной неподвижности, и вокруг ограды воцарилась абсолютная тишина.
Тогда раздались слова литургии, произносимые досточтимым отцом
Бингамом, который провожал покойного к его последнему пристанищу.
Присутствующие слушали его внимательно и сосредоточенно, и в эту минуту,