"Жюль Верн. Причуда доктора Окса" - читать интересную книгу автора

Глава 2
Где бургомистр ван-Трикасс и советник Никлосс беседуют о городских делах
- Вы думаете? - спросил бургомистр.
- Я думаю, - ответил советник, помолчав несколько минут.
- Дело в том, что никогда нельзя поступать легкомысленно, - продолжал
бургомистр.
- Вот уже десять лет, как мы говорим об этом серьезном деле, -
возразил советник Никлосс, - и признаюсь вам, мой достойный ван-Трикасс,
что я все еще не могу решиться.
- Я понимаю ваши колебания, - проговорил бургомистр после доброй
четверти часа размышлений, - и не только понимаю, но и разделяю их. Мы
поступим мудро, если не решимся ни на что, не изучив вопроса более
тщательно.
- Без сомнения, - отвечал Никлосс, - должность гражданского комиссара
совершенно бесполезна в таком спокойном городе, как Кикандон.
- Наш предшественник, - важно возразил ван-Трикасс, - никогда не
осмелился бы сказать о какой-нибудь вещи "без сомнения". Всякое утверждение
подвержено неприятным возражениям.
Советник покачал головой в знак согласия, потом замолчал почти на
полчаса. По истечении этого времени, в продолжение которого они не
пошевелили и пальцем, Никлосс спросил ван-Трикасса, не приходила ли его
предшественнику - лет двадцать назад - в голову мысль об упразднении
должности гражданского комиссара. Эта должность обходилась городу Кикандону
в тысячу триста семьдесят пять франков и несколько сантимов в год.
- Да, конечно, - отвечал бургомистр, с величавой медлительностью
поднося руку к своему ясному лбу, - но этот достойный человек умер, не
осмелившись принять решения ни по этому вопросу, ни по вопросу о какой-либо
Другой административной мере. Это был мудрец. Почему бы и мне не поступать,
как он?
Советник Никлосс не смог придумать довода, который противоречил бы
мнению бургомистра.
- Человек, который умирает, не решившись ни на что в течение всей
своей жизни, - прибавил важно ван-Трикасс, - очень близок к тому, чтобы
достичь совершенства в этом мире.
Сказав это, бургомистр нажал кнопку звонка, издавшего скорее вздох,
чем звон. Почти тотчас же послышались легкие шаги. Меньше прошумела бы и
мышь, пробежав по толстому ковру. Дверь комнаты открылась, бесшумно
поворачиваясь на смазанных петлях. Показалась белокурая девушка с длинными
косами. Это была Сюзель ван-Трикасс, единственная дочь бургомистра. Она
подала отцу набитую трубку и маленькую медную жаровню, не сказав ни слова,
и мгновенно исчезла, так же бесшумна, как и вошла.
Достопочтенный бургомистр зажег свою огромную трубку и вскоре исчез в
облаке голубоватого дыма, покинув советника Никлосса, погруженного в
глубочайшее размышление.
Комната, в которой беседовали эти два почтенных лица, облеченные
властью в Кикандоне, была гостиной, богато украшенной темным резным
деревом. Высокий камин с огромным очагом, где можно было бы сжечь целый дуб
или изжарить быка, занимал всю стену против окна, расписные стекла которого