"Жюль Верн. Доктор Окс." - читать интересную книгу автора

решить, не принять ли какое-нибудь предварительное решение по вопросу об
Ауденаардской башне.
Оба достойных администратора направились к выходной двери. Советник зажег
маленький фонарик, так как улицы Кикандона, еще не освещенные газом.
доктора Окса, были окутаны непроглядной октябрьской тьмой и густым туманом.
Приготовления советника Никлосса к отбытию потребовали доброй четверти
часа; когда фонарь был наконец зажжен, советник обулся в огромные калоши
из воловьей кожи и натянул на руки толстые перчатки из кожи бараньей,
поднял меховой воротник, надвинул шляпу на глаза, вооружился тяжелым
зонтом с изогнутой ручкой и приготовился выйти.
В ту минуту, как Лотхен хотела снять дверной засов, снаружи послышался шум.
Да! как бы невероятно это ни казалось, шум, настоящий шум, какого город не
слыхал со времени вторжения испанцев в 1513 году, ужасный шум пробудил
глубоко уснувшее эхо старого дома ван-Трикасс. В дверь стучали - в дверь,
нетронутую еще никаким грубым прикосновением! Стучали часто и сильно тупым
орудием, очевидно узловатой дубиной. Ясно слышались слова:
- Господин ван-Трикасс, господин бургомистр! Откройте, откройте скорее!
Бургомистр и советник, совершенно ошеломленные, глядели друг на друга, не
говоря ни слова. Это превосходило их воображение. Если бы выстрелила
старая замковая пушка, не стрелявшая с 1385 года, обитатели дома
ван-Трикасс не были бы ошарашены более. Да простят нам читатели это слово:
его грубость искупается его выразительностью.
Тем временем удары, крики, зов все усиливались. Лотхен, взяв себя в руки,
решила заговорить.
- Кто там? - спросила она.
- Это я! я! я!
- Кто вы?
- Комиссар Пассоф!
Комиссар Пассоф! Тот самый, об упразднении должности которого говорилось
вот уже десять лет! Но что же произошло? Не напали ли на город бургундцы,
как в ХIV веке? Нужно было событие не меньшей важности, чтобы взволновать
до такой степени комиссара Пассофа, не уступавшего в отношении спокойствия
и хладнокровия самому бургомистру.
По знаку ван-Трикасса - ибо этот достойный человек не мог произнести ни
слова, - засов был снят, и дверь открылась.
Комиссар Пассоф ворвался в переднюю, словно ураган.
- Что случилось, господин комиссар? - спросила Лотхен, храбрая девушка, не
терявшая головы даже при самых серьезных обстоятельствах.
- Что случилось! - повторил Пассоф, в круглых глазах которого отражалось
неподдельное волнение. - Случилось то, что я прямо от доктора Окса, где
было собрание, и там...
- Там? - повторил советник.
- Там я был свидетелем таких споров, что... Господин бургомистр, там
говорили о политике!
- О политике? - повторил ван-Трикасс, взъерошивая свой парик.
- Да, - продолжал комиссар Пассоф. - Этого в Кикандоне не случалось, может
быть, уже сто лет. Там начался спор. Адвокат Андре Шют и врач Доминик
Кустос доспорились до того, что дело может дойти до дуэли.
- До дуэли! - вскричал советник: - Дуэль! Дуэль в Кикандоне! Но что же
сказали друг другу адвокат Шют и врач Кустос?