"Жюли Верланж. Пузырьки " - читать интересную книгу автора

мясом.
Это, конечно, было странно, я даже не знала, что эти за
штука такая, скот. Но папа объяснил мне и показал картинки
из старинной книги. Странные вещи! Едва можно было поверить,
что они существовали на самом деле.

9 августа

Этим утром я пошла в библиотеку, чтобы посмотреть ста-
ринные книги, но теперь, когда папы здесь больше нет и никто
не может мне ничего объяснить, появилось многое, чего я
просто не понимаю.
Только что я увидела в книге изображение женщины, похо-
жей на другую, которая часто подходила к моему окну, с таки-
ми же извивающимися руками. Под ним было написано: "Богиня
Кали". Разве тогда, в старые времена, уже были другие? Папа
говорил, что нет, что это пузырьки превращали людей в дру-
гих. Раньше этого не было.
Я не могу смотреть на других. У меня всегда мурашки бе-
гут по коже, когда они приближаются к моему окну, как это
было вчера. Впрочем, они делают это очень часто. Можно поду-
мать, что они хотят мне что-то сказать, их рот непрерывно
шевелится.
Папа сказал: "Странно, что мы боимся других больше, чем
пузырьков, хотя они не так опасны. Я думаю, это потому, что
другие возбуждают и пугают нас, в то время как пузырьки даже
по-своему красивы". Это правда, пузырьки намного красивее. Я
часто смотрю, как они проплывают снаружи. Они мягко поблес-
кивают, красочно переливаются и похожи на мыльные пузыри,
которые я так любила пускать в детстве. Но они намного боль-
ше и тверже, и их ничто не может уничтожить.
Они разбиваются только о человека, и тот должен уме-
реть.
Я однажды видела это, когда папа еще был тут. Это был
мужчина. Он бежал изо всех сил и рот его был широко открыт.
Он, должно быть, кричал, хотя мы ничего не слышали. А за ним
плыл огромный пузырь. Плыл быстро, очень быстро. Он настиг
человека и разбился прямо о его голову. И весь человек пок-
рылся радужной пеной.
Я закричала, отец подбежал и прижал мое лицо к своей
груди. Он сказал: "Не смотри туда, не бойся, малышка". Он
прижал меня еще сильнее, и когда он, наконец, отпустил меня
и я посмотрела наружу, там уже не было видно ничего, кроме
переливающейся лужи цвета пузырьков с маленькой кучкой пу-
зырьков в центре.
Папа сказал: "Он мертв, несчастный, его растворило на
месте. И это для него лучше, чем стать другим". Конечно, па-
па всегда прав, но иногда я спрашиваю себя, не лучше ли
стать другой, чем умереть, потому что мне, конечно, очень не
хочется умирать.