"Олег Верещагин. Перекресток двенадцати ветров" - читать интересную книгу автора

родстве. На Западе эту чушь давно забыли - наживи свое и не зарься на чужое.
"Интересно, он знает, как близок к тому,чтобы оказаться в траве со
сломанным носом?" - спокойно подумал Рат, не сводя глаз с Егора.
- И много ты нажил? - поинтересовался он равнодушно. И, не дожидаясь
ответа, продолжал: - Можешь не беспокоиться. Никакая доля никакого
наследства мне не нужна и ни на какие протекции я не рассчитываю... видишь,
какое умное я слово знаю - протекции?.. Так вот. Твой отец мне заплатил за
то, чтобы я устроил тебе экскурсию по тайге. Это моя работа. Можешь считать
меня африканским проводником при белом господине, мне нас... ть. А что я
твой двоюродный брат... так не заговори ты об этом - я бы тем более
промолчал. Не было вас с отцом - и не надо. Пережили бы. И я, и бабка...
которая ему мать. Это у вас еще атавизмом не считают?
Для Рата это была длинная речь. А для Егора - скорей всего неожиданная.
Вряд ли он был дураком - не мог не понять, что Рат искренен, и уже с
середины его глаза стали удивленными. Когда же Рат замолчал, Егор вдруг
спросил:
- Это правда, что наш дед был героем войны?
- Обеих войн. И еще гражданской, - добавил Рат, - хотя там какой
героизм... Он у атамана Семенова служил, а когда тот ушел в Китай в 21-м,
дед с ним не согласился и остался. Его чуть не расстреляли, но потом
оставили... Разве тебе это интересно?
- А что? - с вызовом спросил Егор. - Не верится?
- Нет, - честно признался Рат. И удивленно отшатнулся - Егор вдруг
подался к нему, покраснел так, что было заметно в темноте, задышал тяжело и
вытолкнул:
- Слушай, ты... ты же ничего не видел... в своей... - круто повернулся
и метнулся к двери.
- Осторожно, поро... - начал Рат, но опоздал. Егор коротко вскрикнул,
сложился втрое и сел около входа, схватившись за левую ступню. С разбегу и
со злости он махнул большим пальцем по высокому порогу - обитому войлоком
для зимнего тепла, но все равно больно, а главное - Рат это понимал - обидно
при нем. Егор поднял лицо - на глазах блестели слезы - и, мазнув по
двоюродному брату, так и не слезшему с перил, злым взглядом, захромал в дом.
Рат шепотом выругался и стукнулся затылком в опорный столб навеса -
посильней, чтобы стало больно. Отец говорил ему: "Если идешь в тайгу не
один - смотри, чтобы не было обиженных или злых. Не вернуться можно."
Рат уже не раз убеждался, что все, сказанное отцом, было справедливо.

После утра будет день.

Ратмир тренировался с грушей - шестидесятикилограммовым мешком, набитым
опилками и вздернутым на толстенный сук. Он встал полчаса назад и лупил
грушу уже минут десять, не глядя по сторонам и ни о чем не думая - в голове
была неприятная, прокисло-пригорелая каша из мыслей и образов. Ноги давно
ломило от росы, но всему остальному было жарко.
- Тяжелая?
Он крутнулся на пятках. Увлекшись, перестал следить за окружающим, а
рыжий Сашка подошел бесшумно. Одетый в одни спортивные трусы, тоже босиком,
он стоял в паре шагов, щурился и смотрел без насмешки или превосходства. Рат
смерил его взглядом, про себя отметив, что Сашка такого же роста, но