"Олег Верещагин. Мы живем на границе" - читать интересную книгу автора

- Слезай и иди готовиться, коренной житель, - Лукаш невозмутимо сунул
за голенище сапога нагайку, рукоятью которой невежливо ткнул Володьку в зад.
Вообще-то неразлучная четверка с улицы Прудниковской в самом деле
представляла собой странноватое сообщество. Глеб Семага и Петька Авилов были
"коренные" святоиконниковцы, чьи предки жили тут чуть ли не с семнадцатого
века, хотя внешне Глеб больше походил не на казака, а на парня из средней
полосы России - высокий, светло-русый и сероглазый в противоположность
коренастому и смуглому Петьке, щеголявшему роскошным темным чубом. Баразовы
перебрались сюда в первой половине девяностых из охваченной войной Южной
Осетии, а их средний сын Володька внешне скорей смахивал на "истинного
арийца" - он был рыжий, голубоглазый и по характеру (если не придуривался)
куда флегматичней своих русских друзей. А уже осенью 99-го судьба закинула в
эти места бывшего офицера югославской армии Микича со всей семьей. Тогда,
шесть лет назад, "старожилы Прудниковской улицы" для начала здорово
отколотили тонколицего черноволосого пацана с большими, словно с иконы,
синими глазищами и смешным именем "Мирослав". Тот не стал жаловаться и вздул
обидчиков по одиночке, пользуясь отцовскими уроками, после чего ребята стали
дружить вчетвером, являя собой типично казачий коллектив - ведь всем
известно, что - первоначально в казаках были не только русские и украинцы,
но и поляки, татары, ногайцы, калмыки, кавказцы, немцы, французы и вообще
черт знает кто. В том числе и немало сербов...
...Глеб уже собирался отправиться в палатку, когда его перехватила
Любка Запольская. Придерживая его для верности за рукав, она с безразличным
любопытством спросила:
- А кто этот новенький, Глебка?
Глеб мысленно передернулся. Он терпеть не мог, когда его называли
"Глебкой" Поэтому он практически так же безразлично отозвался:
- А, этот... Прынц датский. Ночью на белом жеребце прискакал, говорит -
ищет Любовь. В смысле - девчонку с таким именем, ему в замке давно такая
нужна - посуду мыть и ковры пылесосом чистить. Я ему про тебя сказал, он
ночевать напросился...уйй, бо-она!
Последнее вырвалось у Глеба не столько от боли, сколько от
неожиданности - Любка, выдернув из-за голенища высокого изящного сапога
нагайку, ткнула мальчишку в солнечное и ушла, бросив через плечо:
- Трепло.
- Дура, блин... - пробормотал Глеб, потирая диафрагму. И обернулся - на
плечо ему легла рука Лукаша. Вид у подъесаула был почему-то виноватый. Он
пожевал ус и сказал негромко:
- Глебыч, тут такое дело... Сейчас этот ко мне подходил парнишка, ну,
Сергей... Он с вами просится.
- Во, - Глеб заморгал. - Да мы что, в ночное, что ли, едем? У нас дело,
а он не казак даже...
- Ну... - Лукаш развел руками. - Очень просится. Чего ему в лагере
сидеть? Ты сам подумай...
- Да мне-то, собственно... - пожал плечами Глеб. - Он верхом хоть
умеет?
- Не знаю я.
- Ну спасибо вам, Дмитрий Данилыч, - сердито поблагодарил Глеб, хлопая
о колено кубанкой. - Не, мне его жалко и все такое... Ну, я не знаю. Пусть
господин войсковой старшина решает.