"Олег Верещагин. Воля павших " - читать интересную книгу автора

нет, на фотках вроде были нормальные, вернее - разные... Так, теперь - когда
оставлен след. Олег потер указательным пальцем бровь, вспоминая признаки, по
которым даже сдавал зачет. А, вот! Влажная земля... След еще четкий, но на
дне уже есть мелкая, тонкая паутинка трещинок. Солнце светит прямо сюда с
самого утра... Больше шести, меньше десяти часов.
Олег вздрогнул и, вскинув голову, огляделся. Его шуточное расследование
дало нешуточный, определенный результат - не так давно тут в том же
направлении, что и он сейчас, проходил человек! Рослый, обутый в непонятную
обувь. И неизвестно, что собой этот тип представляет. Может, это местный
вариант Чикатилло?
Так. Олег напился снова и пошел дальше - уже ничего не напевая, держа
револьвер наготове...
...На ходу мелкая кусачая гнусь не приставала. Правда, летали тут
здоровенные оводы, но их легко было отгонять, и Олег, с наслаждением
раздевшись до пояса, закрутил рубашку вокруг бедер. Стало легче, а то на
припеках было жарко до умопомрачения. Похоже, здесь тоже лето, как на Земле.
Ему повезло - хорош он был бы в джинсах, кроссовках и рубашке зимой! Олег
старался держаться под деревьями, не выпуская из вида дорогу, но в то же
время отгородившись от нее кустами, чтобы его не заметили сразу в случае
чего.
Может быть, именно поэтому он и сам не сразу заметил то, над чем
трудилась стая ворон. Они с карканьем взлетели с насыпи, почувствовав
приближение мальчика. Вопли и хлопанье крыльями при этом стояли такие, что
Олег вскинул голову - и замер. Он стоял, широко расставив ноги и держа
револьвер стволом в землю - высокий русоволосый мальчишка с мгновенно
расширившимися серыми глазами и приоткрытым ртом.
Вороны, мрачно каркая, расселись на ближайшие деревья, ожидая, когда же
уйдет человек, согнавший их с плотного завтрака. На насыпи - в два ряда,
вдоль рельсов - стояли вкопанные столбы, похожие на букву Т. На каждом
висели по два человека. Голые, со скрученными за спиной руками, они были
повешены за шеи, и веревки тихо поскрипывали. Скрип был многоголосым и
вкрадчивым. В насыпи косо торчала прибитая к доске палка с надписью
глаголицей.
Олег не сдвинулся с места. Раньше он видел такое только в кино.
Нет-нет, он знал, что были войны, Освенцим, инквизиция, что есть чеченские
бандиты, что в Косово убивали сербов... но все это было ДАЛЕКО. Или в
пространстве, или во времени. В Тамбове ничего такого не было. И быть не
могло. И даже если совершалось убийство - никому не приходило в голову
выставлять его результаты напоказ. А здесь...
Трупы ПАХЛИ. Даже со своего места Олег видел, что ни у кого из
повешенных уже нет глаз, многие были обклеваны местами почти до костей,
практически у всех были съедены пальцы, губы, уши, носы, половые органы...
Страшным усилием всего организма Олег удержал в себе немного съеденное.
Он понимал, что надо, необходимо отвести глаза и уйти как можно скорее. Но
не мог сдвинуться с места.
Крайний из трупов неожиданно развернулся на веревке, натянутой, как
струна. Черные ямы глазниц смотрели на замершего под насыпью мальчика, зубы
смеялись, оскаленные из-под остатков губ. Оскаленная, смеялась татуированная
во всю грудь цветными красками морда рыси.
Казалось, труп смеется над ужасом мальчишки.