"Олег Верещагин. Воля павших " - читать интересную книгу автора

Шпоры были золотые. Без сомнения. И не с круглым, а с зубчатым
колесиком, как в старину. А наклонившись, я увидел в другом углу аптечку -
большую, кожаную, настоящий чемодан, перетянутый ремнями и отмеченный
облезшим красным крестом.
Продолжая коситься на шпоры, я открыл вторую дверь. И не удержался от
посвистывания. Эта часть шкафа внутри делилась на секции. На уровне моей
груди стоял какой-то аппарат - плохо было видно, что за штука. А выше
оказались выдвижные ящики вроде ящиков библиотечного каталога, только
побольше. На одном было написано: "ПЕРЕПИСКА". На другом - "АРХИВ 2-й ИБР".
На третьем - "ЭТНОГРАФИЯ, ПОЛИТИКА, ИСТОРИЯ, ВОЕННОЕ ДЕЛО" И на четвертом,
последнем - "КИНО-И ФОТОМАТЕРИАЛЫ, КАССЕТЫ".
Поколебавшись, я потянул к себе "архив". Там оказались туго
прошнурованные и застегнутые на ремни кожаные папки, помеченные цветовыми
кодами - трехцветными квадратами. Возиться с ними мне не захотелось, и я
вытащил третий ящик. Он внутри был поделен на секции, в каждой из которых
лежали скрепленные степлером стопки листов - или растрепанные блокноты
разного формата. Я схватил один - толстый, но размером не больше ладони.
Желтоватые плотные страницы оказались сплошь исписаны... но не по-русски, не
по-английски, даже не по-французски, а значками, в которых я узнал
глаголицу!*
______________
* Употреблявшаяся в основном на Балканах славянская азбука. Скорее
всего, именно она восходит к алфавиту, употреблявшемуся славянами в первые
века нашей эры.

Это не лезло уже ни в какие ворота. Какой человек в здравом уме и
твердой памяти станет писать мертвой азбукой?!
Я сунулся в четвертый ящик. Тут лежали магнитофонные кассеты - вернее,
бобины к катушечнику - пакеты из плотной черной бумаги - скорее всего, тоже
фотки - и жестяные коробки с кинопленкой, подписанные тоже глаголицей.
Я не помнил, чтобы видел в доме проектор или катушечный магнитофон.
Можно поискать, но... Не вполне уверенно я потянул первый ящик, коленом
задвинув остальные.
Тут лежали в основном письма. Их читать я бы не стал ни за что. Можете
смеяться - считаю, что это непорядочно. Но вместе с письмами лежали два
больших блокнота в зеленых обложках. Я достал один.
Он распух, потому что страницы скоробились, их покрывали разноцветные
пятна, часть строк расплылась, обложка-картонка отслоилась от дерматинового
верха... Чернильные строчки мешались с другими - написанными карандашами
разных цветов, да и чернила были разноцветные. Стоя около шкафа, я наугад
перелистал несколько страниц, наткнулся на красную строчку, яркую, как
солнце морозным утром:

ЛУЧШЕ ТВОРИТЬ ЗЛО, ЧЕМ НЕ ЗАМЕЧАТЬ ЕГО.

А ниже чуть вкось шли строчки стихотворения, написанного уже
карандашом:*
______________
* В качестве стихов генерал-майора Марычева здесь и далее употреблены
стихи поэтов-"афганцев". Автор просит прощения у этих людей за то, что не