"Дмитрий Вересов. Белая ночь" - читать интересную книгу автора

можно. С красным-то галстуком... Когда же галстук сменился комсомольским
значком, он уже был достаточно взрослым и любопытным, чтобы переступить
четыре ступеньки, ведущие в параллельный мир.
Вот и сейчас он по привычке подошел к окну, приблизил лицо к самому
стеклу и глянул вниз.
В костеле едва виден был свет. Вечерняя служба уже закончилась. Но свет
горел. И этот свет наполнил Женьку каким-то умиротворением.
После прочтения трудов Бердяева он находил глубокое философское
значение в том, что темный и длинный коридор каждый раз приводил его к окну,
за которым горел свет. Может, это и был свет в конце тоннеля?

Глава 2

ВЫБОРГСКАЯ СТОРОНА

Заведующий отделением кардиологии Военно-медицинской Академии полковник
Марлен Андреевич Вихорев с утра опять поссорился с женой. Он унизительно
любил ее двадцать лет.
А она его за это презирала. Она все искала в нем ту силу, которую
когда-то разглядела, поступив к нему на отделение лаборанткой. Он казался ей
живым гением, генералом, заражающим всех предчувствием скорого прорыва во
вверенном ему участке медицины. Когда он однажды думал о вечном, глядя в
пустоту, Ванда в него и влюбилась. Когда ему было некогда, Ванда желала
получить его в свое безраздельное пользование. Когда он посвящал свое время
ей - Ванда начинала раздражаться. Если он провожал ее с работы, то всегда
спрашивал, куда она хочет пойти. А она мечтала, чтобы он не спрашивал, а вел
туда, куда надо. Он мог накричать на нее на службе и даже не подозревал, что
в эти мгновения она прощала ему все промахи в их мучительном романе. Когда
же он брел за ней после этого, как побитая собака, она не могла найти в себе
силы хотя бы улыбнуться. Ей казалось, что он ее обманул.
И все-таки она вышла за него замуж, потому что видела в нем влекущую
ауру тирана. В других она этого не находила. Беда была лишь в том, что от ее
прикосновения деспот лопался, как мыльный пузырь. И Ванда мстила ему за это
всю жизнь. А он, не ведая причин, все время наступал на одни и те же грабли.
Обращался с ней мягко и подобострастно. Она старательно выводила его из
себя. И когда, наконец, ей это удавалось, он обрушивался на нее, как
ниагарский водопад, с ужасом понимая, что теперь развод неминуем. Но все
заканчивалось как раз наоборот - идиллическим затишьем.
Странность заключалась в том, что научный склад ума так и не позволил
Марлену Андреевичу сделать логические умозаключения о природе их вечного
конфликта.
И на этот раз он опять не понимал, как это у них получилось. Когда дочь
Альбина ушла в школу, он еще только собирался на службу. Он точно помнил,
как, глядя в ванной в глаза своему недобритому отражению, он повторял:
"Спокойно, терпение, мой друг". Кряжистый, как медведь, Марлен Андреевич
каждое утро давал себе подобное обещание. И все опять понеслось в тартарары.
Сначала слишком долгие паузы в разговоре, потом слишком громко опустилась
чашка на блюдце, потом она слишком резко встала, и грохнула упавшая
табуретка.
"Раунд", - подытожил Марлен Андреевич. "Развестись?" - мрачно подумал