"Дмитрий Вересов. Созвездие Ворона ("Черный Ворон" #11)" - читать интересную книгу автора

разглядывая его фотографии и словно продолжая мысленный диалог с ним.
Человек, занимавший такую должность, как он, неважно где - в России или
Америке, по определению должен быть монстром. Или это в ней говорит
предубеждение советского человека против любой власти и в первую очередь -
силовых структур?
"Нет, господин Берч, - говорила она себе, разглядывая снова и снова
собранные секретарем снимки, - вы темная лошадка! Очень темная. И если
бежать с вами в одной упряжке - себе дороже может выйти. Только придется,
видимо! Ничего не поделаешь!"
Впрочем, американец произвел на нее самое благоприятное впечатление,
как бы ни хотелось ей убедить себя в обратном. Теперь она и на снимки эти
самые смотрела совсем по-иному. Берч чем-то напомнил ей Макса Рабе, особенно
здесь, в Занаду, в этой обстановке. И кажется, не только ей одной.
- Мистер Берч еще к нам заглянет? - спросил тем же вечером Нил-Ро,
когда Тата пришла попрощаться с ним перед сном.
- Тебе бы этого хотелось? - удивленно подняла брови Татьяна, накрывая
его одеялом.
- Он рассказал много интересного и обещал показать Академию в
Куантико...
- Ясно!
- А Тому он не понравился.
- Вот как?
- И Том ему не понравился. Я думаю, это оттого, что Том перешел из ФБР
работать к папе Нилу...
Татьяна покачала головой, дивясь такой рассудительности. Потом укутала
его одеялом и вышла.
Хэмфри Ли Берч, оставшись один в просторной комнате, подошел к окну и
распахнул его, несмотря на царившую на улице непогоду. Несколько дождевых
капель ударили его в лицо. Он вдохнул воздух полной грудью. Вгляделся в
грозовую темноту, молнии прорезали небо над поместьем. Господи, какая буря.
Как по заказу.
Раскаты грома сотрясали землю, словно уже приближались всадники
Апокалипсиса... Хэмфри Ли Берч, человек, которого никто до сих пор не мог
заподозрить в излишнем романтизме, человек, пожимавший когда-то руку самому
Гуверу, стоял сейчас у открытого окна и размышлял о вещах, весьма далеких от
его родного ведомства. Размышлял о четырех убийцах на костлявых клячах,
готовых обрушить кары на род человеческий... Об эфемерности человеческой
жизни и о духе, что переживет бренное тело.
- Круги грозовой луны к Ла-Плате плывут, озаряя небесный свод. Смерть и
ворон парят над ними, Суини - страж роговых ворот... - пробормотал он
речитативом строки из Элиота, почти как молитву.
Он вытянулся в постели и почти сразу погрузился в сон. Тьма объяла его,
и в ней не было ни образов, ни голосов, ничего. Только абсолютный
беспредельный покой...
- Он шантажист, - сказал Баренцев, когда остался наедине с
Захаржевской.
Непогода за окнами вполне соответствовала настроению, которое владело
сейчас ими. Волны штурмовали неприступные скалы. Темные облака неслись по
небу и казалось, конца им не будет, и утро уже никогда не настанет.
- Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна освещает снег летучий,