"Дмитрий Вересов. У Терека два берега... ("Кавказские пленники" #2)" - читать интересную книгу автора

каким-нибудь немыслимым прыжком, наплевав на насмешки товарищей, оказаться
возле них.
Он выдернул ногу из вязкого дна и в этот момент услышал за камышами
леденящий душу вой, не волчий, а визгливо-насмешливый, в котором слышалось
и торжество хищника, и обреченность его жертвы. Крик шакала! Тот самый
крик, о котором рассказывали местные тыловики. Крик, который время от
времени раздавался в ночи, а на утро неподалеку находили часовых, связных,
патрульных с перерезанными глотками. Тыловики называли неуловимого убийцу
Красный Шакал, уверяли, что его не берет ни пуля, ни граната, и радовались
появлению такого количества новых боевых частей, концентрировавшихся перед
летним наступлением на Кавказ. Может, это отпугнет Шакала?
Клаус не верил в неуязвимых шакалов, но сейчас ему больше всего на
свете захотелось увидеть своих товарищей из Первого горно-пехотного и
ощутить в руке привычную тяжесть винтовки системы "Маузер". Он рванул
напрямик через камыши, на ходу осознавая, что крик такала доносился как раз
с той стороны, куда он сейчас так торопился.
Шум камышей, казалось ему, просто заглушает немецкую речь и деловую
суету. Еще несколько шагов, и он увидит ребят, зашнуровывающих
альпинистские ботинки, унтера Рюккерта, который, конечно, уже стоит,
заложив руки за спину, готовый сделать ефрейтору Штайнеру выволочку за
недисциплинированность.
Унтера Рюккерта он и увидел первым, вернее, его обмотанную полотенцем
голову. Она лежала на земле, хотя и рядом с туловищем, но свободно, как у
марионетки. У основания шеи унтера словно сгустились сумерки, и темное
пятно расползалось на глазах. Пирамида винтовок была свалена на землю
бросившимся к оружию стариной Нестроем. Он тоже лежал здесь, подвернув одну
ногу под себя, а другую вытянул в сторону, словно делал какое-то сложное
гимнастическое упражнение.
Ефрейтор Штайнер, не оглядываясь по сторонам, точно это могло его
выдать, сделал два неуверенных шага по направлению к оружию. Уже наклоняясь
за винтовкой, он подумал, что надо крикнуть, подать сигнал тревоги. Или
лучше выстрелить в воздух? Но только он коснулся теплого цевья, как над ним
хлопнуло широкое полотнище. Клаус попытался стряхнуть с головы темную
материю, но почувствовал сильный удар в затылок.
Ему показалось, что он только что работал на крыше высокого
берлинского дома и вот, сделав шаг за очередным листом жести, совершил
непростительную ошибку и теперь летит в пустоту. Соседка Марта стояла на
подоконнике в белом переднике. Она послала ему воздушный поцелуй...


***

Отец позвал домой, в Москву.
Уточнение требуется, потому как у отца еще есть дом в Гудермесе. А
если уж совсем точно - дома и в Турции, и на Кипре, и в Испании... Но это
отдельная история. А в Москве у отца несколько домов. У него бизнес такой -
он домовладелец. И теперь, на паях с американским гостиничным магнатом
Беном Хобардом, отец собирается открывать в Москве три отеля
королевско-президентского класса. Айсет читала об этом в "Файнэншл Таймс".
Статья была не из самых приятных. Имя ее отца связывалось с