"Дмитрий Вересов. Унесенная ветром ("Кавказские пленники" #1)" - читать интересную книгу автора

носом, но Басаргин, вполне уже чувствовавший себя кабардинцем, слушать
ничего не желал.
- Дрянь народец, - уже сквозь сон слышал Басаргин ворчание Федора, -
только и ждут, чего можно выманить. Думают, раз в Петербурге люди жили, у
них всего - прорва. Не напасешься на них... Эта еще, кочерга станичная,
ходит по двору, ругается, будто мы к ней в гости приехали... За сто верст
киселя хлебать...
Снился на новом месте поручику Басаргину императорский смотр.
Император был чем-то недоволен и ворчал подозрительно знакомым голосом, что
народ у него вороватый и лукавый, много хочет, да мало делает. Его
императорское величество искало кого-то глазами, приговаривая, что особенно
дурно воспитаны людишки, которые проживали раньше в Петербурге, так
называемые "столичные штучки". Поручик стоял в конном строю и боялся
пошевелиться. И тут его хваленый кабардинец вдруг тронулся с места и, не
обращая внимания на отчаянные попытки остановить его, порысил вдоль строя.
Басаргин видел изумленные лица товарищей. Конь уверенно двигался к
императору. Надо что-то сказать! Что-то придумать! Как-то оправдаться!
- Кто такой? Как звать? - спросил император, вперяя в него свой
взгляд.
- Печорин, - неожиданно для себя соврал поручик и проснулся.
Во дворе было почему-то шумно. Слышался стук копыт выводимой со двора
лошади и резкий голос хорунжего. Басаргин высунулся в раскрытое окно и
спросил ближайшего верхового, что произошло.
- Абреки Терек перешли, - ответил тот почти равнодушно.
- Как перешли? Много? - изумился Басаргин.
- Да не-е-е, - протянул казак, - пятеро. Троих уже ссадили. А еще двое
в лес ушли. Сейчас в цепь идем... Да не беспокойся, ваше благородие,
поймаем, не уйти им.
Басаргин крикнул Федору, чтобы седлал кабардинца, а сам поспешно
оделся.
На площади уже строились солдаты, а казаки уже выехали вперед. Хотя
его рота осталась в станице, поручик присоединился к группе конных
офицеров. По их лицам можно было прочесть, что большинство из них сегодня
еще не ложилось.
- Господа, - говорил прапорщик Синицын, которому, видно, перед самой
тревогой пришла масть, - надо было карты с собой взять. В седле бы
доиграли.
- Бросьте прапорщик! - отвечали ему офицеры. - Когда грохочут пушки,
карточные музы помалкивают в тряпочку!
- Какие пушки, господа? - возражал Синицын. - Два татарина, и столько
шума! Прямо Бородино!
- А вы слышали, прапорщик, - включился в разговор капитан Павлищев, -
что у абреков есть карманные пушки? Размером не больше пистолета, и снаряд
такой же, как пуля. Вроде моей трубки. Четыре татарина в камышах - вот тебе
и батарея!
Офицеры рассмеялись, прочищая свои осипшие утренние глотки.
По весне лес в прибрежной полосе Терека заметно густеет. Пробиваться
через него правильной цепью довольно сложно, поэтому роты скоро разделились
на несколько параллельных отрядов.
Басаргин сразу же вырвался далеко вперед, прося военную фортуну первым