"Дмитрий Вересов. Скитания Ворона (Ворон #5)" - читать интересную книгу автора

сам.
Лиз достала папку и положила Нилу на колени.
- Ты смотри, а я буду рассказывать. Вот, это я в Павловске, когда на
этюдах была с ребятами, а это наброски, а это я рисовала еще в прошлом году
в Москве, ну, помнишь, я тебе рассказывала. Меня папины друзья водили на
ипподром, лошадей очень трудно рисовать, поэтому меня и тянет, хотя пока
еще не очень получается.
Сдерживая дрожь, Нил вгляделся в лицо наездницы. Рисунок был очень
точен.
- Кто это на лошади, Лиз?
- А. Это та самая Таня Захаржевская, которая меня и уговорила учиться
в России. Знаешь, она замечательная, очень современная, многому меня
научила. Мы с ней подружились. Она тоже, как ты, филолог.
Нил не сразу пришел в себя, еще полистав рисунки для отвода глаз,
отложил Танин конный портрет в сторону и, притянув к себе Лиз, начал
целовать ее лицо, глаза и губы, не давая Лиз увидеть его собственные глаза.
Прошлое подошло опять очень близко, так же близко, как приближающийся с
каждой минутой ненавистный Кельн, где Лиз уже не будет с ним.
- Подожди, я подпишу.
Лиз размашисто поставила свой автограф. Поезд остановился неожиданно
для них обоих. На Нила напало несвойственное ему отчаяние, он так сильно
сжал Лиз, что она вскрикнула.
- Приехали, пора, Нил! - Но он снова и снова покрывал поцелуями
любимое лицо. Голос проводника, как приговор, прозвучал под дверью. Нил
открыл купе...
Он протянул руки и как ребенка поставил Лиз на платформу. Успев в
сотый раз прошептать в волосы:
- Люблю...
Казалось, что Лиз никак не может разглядеть встречающего, а он
появился словно из-под земли.
- Бет, привет! Как доехала?
Лиз кинулась на шею невысокому, элегантному мужчине.
- Ой, па!
Обнимая дочь, мужчина смерил Нила внимательным взглядом, чужим и
колючим. Нил похолодел: такой взгляд никак не мог принадлежать английскому
лорду, потомственному дипломату, - так говорила про него Лиз - вообще
цивилизованному европейцу. Это был взгляд Чингисхана, императора
победоносной орды, прикидывающего, что делать с очередным завоеванным
городом.
Интерес, просквозивший было в совершенно монгольских, с тяжелыми
веками, глазах Лизиного отца, мгновенно погас.
- Познакомься, это Нил, он вылечил мне ногу, мы подружились!
- Нил Баренцев.
Нил сухо поклонился, не рискуя первым протягивать руку - еще
неизвестно, снизойдет ли этот повелитель жизни до рукопожатия.
- Морвен, - с чуть заметным кивком отозвался англичанин. - Вы едете
дальше?
- Да, я во Францию...
- Счастливо, - не скрывая равнодушия, ответил отец и поднял сумку
Лиз. - Бет, догоняй, машина на стоянке.