"Дмитрий Вересов. Искушение Ворона (Ворон #7)" - читать интересную книгу автора

наверное, вообще не бывает, так, ранняя осень, переходящая в позднюю
весну...
В конце самодвижущейся дорожки, по которой из терминала пассажиры
Пан-Америкэн попадают в главный вестибюль, среди плотной группы
встречающих, Таня стала высматривать своего... А вот и он. Парнишка лет
восемнадцати, с мелированными косичками, гирляндой сережек в розовых ушах и
крашеной в рыжее жиденькой бородкой. В руках парень держал табличку
"Мунлайт Пикчерз - миссис Розен".
- Хай, миссис Розен это я, - сказала Таня, протягивая парню руку.
Он как-то вяло пожал ее, и вопреки Таниному ожиданию, не взял у нее
чемодана, буркнул что-то неразборчивое и бодрым, достойным собачьих бегов
пэйсмэйкерским шагом засеменил к паркингу... Таня со своей сумкой и
чемоданом на колесиках еле поспевала, думая про себя: пареньку поручили ее
встретить, и он выполняет строго "от сих - до сих", по воспитанию своему
полагая, что все политесы - от лукавого. И Таня не сердилась на этого
паренька, хотя от быстрого шага ее с чемоданом заносило на поворотах. Она с
улыбкой подумала, что если расплести его косички, повынимать сережки из
ушей и отмыть от краски бороду, получится тип этакого сердитого студента
конца XIX века, в чистом виде народоволец, которому впору Родю
Раскольникова играть.
Стью, как звали сердитого студента, доиграл свою роль до конца, когда
буквально добежав до своего "плимута" и раскрыв багажник, и не подумал
помочь ей закинуть в него тяжелый чемодан.
По дороге в гостиницу сердитый студент все же разговорился.
Оказалось, что Стью год как в Лос-Анджелесе, приехал завоевывать
Голливуд с Восточного побережья. Поступал в актерскую школу, не поступил,
но пристроился на киностудии администратором. Снимался в массовках, работал
декоратором. Теперь снова будет поступать на курсы, всю зиму брал уроки
актерского мастерства. Разговорившись, Стью немного оттаял и по прибытии в
"Маджестик-Отель" даже помог Тане выгрузить из багажника чемодан.
В общем-то Стью оказался милым парнем, и за то, что он терпеливо ждал
ее на паркинге, покуда Таня совершала гостиничные формальности, она решила
угостить сердитого студента завтраком.
Стью взял себе омлет, кофе и кусок яблочного пирога.
"Стопроцентный американец", - подумала она, глядя, как одной вилкой,
обходясь без ножа, Стью терзает омлет, прихлебывая кофе из фаянсовой
кружки. Сама же ограничилась тостами и чашкой зеленого чая без сахара. Надо
следить за фигурой: назвалась груздем - полезай в кузов!
Актриса должна страдать. Так что ли великая Анна Павлова про балерин
говорила, про сладкую каторгу?
И тосты и чай показались отвратительно-пресными. Это вам не Париж, это
Америка! Здесь вкусно покормить никто не умеет!
Таня смотрела, как он ест, и вдруг поймала себя на мысли, что ей очень
нравилось смотреть, как ест Павел. Ее ослик - Пашка... И что теперь ей так
не хватает любимого мужчины, хотя бы сидеть утром на кухне и смотреть, как
он пьет апельсиновый сок... Наверное, в тюрьме сок не дают, да и вообще не
понятно, чем их там кормят. Надо Лизку попросить передачу собрать. Хотя
нет, нет, и думать о нем сейчас нельзя, а то опять все рухнет. Надо
собраться и не раскисать - и никаких воспоминаний!..
Сразу после завтрака поехали на студию, которая оказалась совсем