"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу автора

- О, недаром эта нежность к Георгию и поцелуи... она целует его как
ребенка!... А между тем этот ребенок очень понимает, что такое значат
поцелуи... и я так была глупа, что меня провел молокосос!...
В понятиях мадам Воже Георгий представлялся самым утонченным демоном
соблазна.
Решив таким образом, мадам Воже вспыхнула ревностью к Юлии Павловне,
которая все-таки была двадцатью годами моложе ее.
Когда Юлия Павловна приходила в гости или гостила, мадам Воже тайно
следила за каждым шагом Георгия, наблюдала взоры его, прислушивалась к
разговорам; право Юлии Павловны ласкать Георгия давно уже сердило мадам
Воже, и она всегда говорила ему, что неприлично позволять себя целовать
девушке, что он уже не ребенок. Это было причиною, что Георгий, чтоб
избежать ласк Юлии Павловны, избегал самой ее. Но когда, напротив, по
собственному чувству отвращения, он стал избегать мадам Воже, тогда как
будто назло ей он рад был присутствию Юлии Павловны и почти не отходил от
нее; то предлагал мотать ей шерсть, то предлагал читать ей книгу, то звал ее
играть с собой в пикет.
Подобные небольшие перемены погоды в отношениях между обычными членами
семейства никому не заметны, потому что на них не обращает никто внимания.
Нет опасения, нет и стражи. Никто в доме, так сказать, и не чувствовал
уклонения четырнадцатилетнего Георгия от ласки Юлии Павловны; только она
несколько заметила, потому что это до нее касалось и потому что она любила
детей подруги своей молодости, с которой некогда, мечтая о замужестве и о
будущем, условились - если бог даст детей - породниться. Оставшись навек
заштатной девой, она любила Георгия, как жениха воображаемой своей дочери.
Часто в беседах с Любовью Яковлевной она вдруг прослезится и начинает
жаловаться на свою судьбу, что Виктор Андреевич (предмет ее первой и
последней любви) непременно женился бы на ней, если б ее папенька принимал
его ласково в дом.
- Пришла же охота горевать бог знает о чем! - говорила ей всегда Любовь
Яковлевна.
- Да, хорошо тебе, как ты замужем! - всегда отвечала с укором Юлия
Павловна.
- Что ж, счастлива ли я?
- Ты хоть чем-нибудь счастлива; у тебя дети; какое же еще нужно
счастие?
- Какое? - произносила вздыхая Любовь Яковлевна, - э-хе-хе! не знаешь
ты горя... так надо его выкопать из-под спуду; да добро бы это верно было,
что Виктор Андреевич женился бы на тебе; а то, бог знает, и думал ли он.
- Нет уж, очень думал! - возражало обиженное самолюбие Юлии Павловны. -
Я знаю, что думал; охота бы ему набиваться на знакомство в доме: и лучше бы
нашего дома нашел, да не хотел; стало быть, было намерение. Да и я, как
будто такая еще дура была, что не могла понять намерения человека!... Вольно
ж было папеньке отучить его от дому!... Это ужасно!... Потому что молодой
человек, так и никакого внимания не должно оказывать!... Только и компании
что старики!... Поневоле останешься в девках!...
- Правда, что отец твой очень мало в этом случае был расчетлив.
- Да как же, у меня бы теперь непременно была дочь, Людмила... Невеста
твоему Георгию... Помнишь, ты сказала: "У меня непременно будет первый
ребенок - сын Георгий". Ты сдержала свое слово; а я...