"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу авторато за водой, то за сухарями, то за сливками, Саломея Петровна могла свободно
вести с Дмитрицким разговор, никем не нарушаемый. - Что страдания бедности, - говорит Дмитрицкий, - ничего! Эти люди живут все-таки посреди своих грязных привычек, сыты и счастливы; истинные несчастия не посереди этого класса людей, а в высшем сословии, посереди довольствия животного... там истинная бедность - бедность духа, и недостатки - недостаток сочувствия, недостаток любви. - Ах, как вы знаете сердце человеческое! - сказала вне себя Саломея Петровна, - и этим недостаткам ничем нельзя помочь! - Да, кто слаб душой, о, тот не вырвется из оков, в которые его могут бросить обстоятельства... Но знаете ли... я буду с вами откровенен, как ни с кем в мире... но, между нами. Румянец довольствия пробежал по лицу Саломеи Петровны. - О, верно, во всяком случае эта откровенность будет вознаграждена взаимной, - сказала она. - Я искал любви и сочувствия; но отец и мать требовали, чтоб я женился на девушке по их расчетам - я женился... - Вы женаты? - Да, я женился; но у меня нет жены, ну, просто нет! Есть какое-то существо, которое ест, пьет, спит, ходя и лежа ничего не чувствует, ни об чем не мыслит; я уехал и изнываю без пристанища сердцу! Кто теперь достоин более сожаления - я или эти всепереваривающие желудки?... - О, я вас понимаю! - произнесла Саломея Петровна, едва переводя дыхание и подавая руку Дмитрицкому, - я вас понимаю, и никто вас так не поймет! Саломеи Петровны к устам. - Ах, теперь я не в состоянии; но в следующий раз, когда мы увидимся, я открою вам и мои сокровенные тайны и мои страдания. - У вас в доме наш разговор не может переходить в излияние откровенности, - сказал Дмитрицкий задумчиво. - Ах, да! вы это поняли. - Понял. Здесь, сочувствуя угнетенным несчастиями, мы можем сочувствовать и друг другу. - Ах, это правда, - произнесла Саломея, вздохнув глубоко и остановив томный взор на Дмитрицком. Допив чашку чаю, она встала. - Завтра я посещу вас опять; я позабочусь об вас. Не утомляйте себя, милые, трудами, отдохните. Бросив прощальный взгляд на Дмитрицкого, она вышла. - Фу! свалилась обуза с плеч! Ну, прощайте, и мне пора! - сказал Дмитрицкий потягиваясь. - Конечно, чего ж еще более! - сказала горделиво отвергнувшая честь поцеловать руку Саломеи Петровны. Дмитрицкий вышел. II Дмитрицкий - разбитная голова; об этом и спору нет. Большая часть читателей, вероятно, уже догадались, для каких причин, пользуясь чувствами |
|
|