"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу автора

- Хорош бы он был хомяк, если б пошел в тебя! Не сам ли ты говорил ему:
не водись с людьми, которые тебе не по плечу.
- Да! в старину это было так, а теперь - другое дело. В старину кошки
мышей ели, а теперь не едят - вишь, подай молочка да говядинки.
- Это все на Ваську ты метишь!
- Э, поди ты с своим Васькой; не о том дело; надо подумать, как
принять, ведь сегодня ввечеру все у нас будут.
- Как сегодня ввечеру?
- Да так! назвались, как хочешь и принимай!
- Ты шутишь, что ли?
- Какая шутка; нагрянут человек двадцать.
- Миша с ума сошел! назвал гостей; да еще все незнакомых; а у нас
ничего не готово, комнаты не прибраны... Господи! когда ж я обернусь! Надо
самой ехать заказать мороженое, купить провизии; нельзя без ужина или, по
крайней мере, закуски... Ничего не успеешь сделать! Я думаю, все, что
куплено к обеду, оставить к вечеру, а сами чего-нибудь перекусим.
- За винами надо послать; да уж я распоряжусь в этом... А! вот кстати!
Вошли Григорий Иванович и Лукьян Анисимович. Это были старые сослуживцы
Памфила Федосеевича на службе по откупам.
Григорий Иванович был в старину кос и сохранил этот недостаток и в
старости.
Лукьян Анисимович и в молодости и в лета мужества был рыж; но под
старость лишился прекрасных волос своих, а клочки на висках поседели.
Григорий Иванович жил уже домиком, а Лукьян Анисимович не умел
сберегать нажитого и потому продолжал службу по части хождения по делам.
- Вот кстати пришли! здравствуйте, Григорий Иванович; садись, брат,
Лукьян Анисимович... Иван! наложи Лукьяну Анисимовичу трубку.
- Я сам наложу-с, Памфил Федосеевич.
- Ну, накладывай. А что, Григорий Иванович, ведь вы, кажется,
продолжаете читать книги?
- Не засну, сударь, без чтения. Вчера, например, прочел очень
занимательный журнал. Ах, как ругается! да еще кого ругает-то: Александра
Петровича Сумарокова! такую экзекуцию задал, что ужас!
- Уж чтоб теперь был такой сочинитель, как Сумароков, да уж я не
знаю! - сказал Лукьян Анисимович, закурив трубку и подсев важно к Памфилу
Федосеевичу, с желанием принять участие в разговоре. - У меня, правда,
только одна часть его сочинений: ну, да уж наслаждение! уж надо сказать!
Чуть свободное время - я и читаю; тысячу раз перечитал, ей-богу-с. А уж чем
больше читаешь, тем как-то все лучше. Что нынешние книги! мой Ваня таскает
их на дом кучу. Вот журналы-то, журналы, что вы говорите, Григорий Иванович,
да я в толк не возьму: писано как-то без расстановки, да всё слова какие-то
особенные.
- Нет, Лукьян Анисимович, не говорите. Правда, есть слона, что вдруг и
в толк не возьмешь, а как подумаешь хорошенько, так это то же слово, да по
новому правописанию; примером, по-нашему был Кишот, а теперь пишут - Кихот:
гораздо нежнее; в наши времена Невтоном называли одного астронома, а
теперь - Ньютоном, так-то и прочие все слова: примером, вот я вчера начитал:
Пафос, что бы это значило? Думал, думал, наконец, догадался, что это тот же
Бахус. *
______________