"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу автора

Васильевна на радостное извещение о кладе.
- Полковой, сударыня, чином высокоблагородный, молодец собою, только
что получил в наследство триста душ, да чистыми деньгами, матушка, двести
пятьдесят тысяч!
- Как же бы на него посмотреть?
- Да прямо у вас в доме, чего ж лучше? Мы устроим дело: нет ли у вас
чего-нибудь продажного в доме?
- Продажного... право, не знаю.
- Экипажей, лошадей или чего-нибудь, лишь бы была причина приехать в
дом, как будто для покупки.
- Ах, в самом деле! Петр Григорьевич думал продать дорожную коляску да
пару лишних лошадей.
- Ну, вот вам и казус.
- Когда ж?
- Без отлагательства, завтра же; это такой человек, что мешкать нельзя.
Да позвольте же узнать, которую дочку вы прочите вперед выдать?
- Да если таков он, как ты описываешь, так старшую.
- Ну, конечно, уж, сударыня, старшую, - сказала Василиса Савишна
значительно, - ей след выходить замуж. Меньшая ваша дочка еще ребенок, пусть
себе еще понагуляется да понатешится.
- В которое же время? я думаю, перед самым обедом.
- Конечно, кстати можно пригласить и обедать. Пожалуйте же мне
записочку, что вот там-то и там, у таких-то господ продается коляска и
лошади.
Софья Васильевна пошла к Петру Григорьевичу в кабинет.
- Ты хотел продавать коляску и пару лошадей, я нашла купца; напиши
только адрес; завтра он будет.
- Я и свою карету бы кстати продал, и все лишнее.
- Ну, тем лучше; но сперва напиши только, что продается хоть коляска; а
потом, смотря по купцу, увидишь, что можно сбыть ему с рук.
На другой день около обеда Петр Григорьевич и Софья Васильевна
похаживали вдоль по комнатам и посматривали в окна вдоль по улице. Только
что какой-нибудь офицер пронесется в экипаже, то или Петр Григорьевич, или
Софья Васильевна, кто прежде вскрикнет: "Не это ли он?"
- Да это не может быть! - повторял, между прочим, Петр Григорьевич.
- Отчего не может быть?
- Да оттого, что пустяки! Ну, возможно ли, чтоб человек с таким
состоянием... вот едет!... Ну, именно, дрянь какая-то, в скверной шинелишке,
в измятой шляпе, вместо султана дохлая курица воткнута. Эй!... вон приехал
офицер, так проси!...
Вот явился Федор Петрович налицо. Воротник как петля задушил его, так
что глаза выкатились; мундир перетянут в рюмочку. Но Федор Петрович прост, а
не робок. Шаркнул поклон.
- Покорно просим! - сказал Петр Григорьевич довольно сухо. Где ж
мужчине понимать людей. Софья Васильевна, напротив, очень приветливо
повторила: "Покорно просим!"
Федор Петрович присел на кончик стула, вынул прежде всего платок и
обтер лицо.
- Вам угодно купить коляску и лошадей? - спросил опять сухо Петр
Григорьевич.