"Александр Фомич Вельтман. Приключения, почерпнутые из моря житейского " - читать интересную книгу автора

Подъехав к Опекунскому совету, Федор Петрович с тайным трепетом в душе
вышел из коляски. Войдя в залу, прежде всей толпы народу он увидел
генеральские эполеты, вздрогнул и остановился у входа. Он не пришел в себя
до тех пор, покуда не выбыли из толпы страшные чины и не остались только
ходячие и сидячие фраки, кафтаны, бороды, салопницы и иное бабье.
- Вам что угодно? - спросил его один чиновник.
- Петра Кузьмича, - отвечал Федор Петрович, - письмо к нему-с.
- Пожалуйте сюда.
Петр Кузьмич явился, прочел письмо, очень обрадовался, что может
служить Федору Петровичу, взял от него билет, и чрез несколько минут Федор
Петрович, в поте лица, трясущимися руками считал огромную сумму денег.
- Да уж я верю-с! - повторял он, останавливаясь считать. - Нет-с, лучше
сосчитайте, чтоб не было недоразумений.
- Точно так-с, - сказал, наконец, Федор Петрович и набил деньгами все
карманы.
Петр Кузьмич был добрый человек и угодливый; узнав, что Федор Петрович
первый раз в Москве и совершенно не имеет знакомых, просил его к себе.
- Вы долго намерены здесь пробыть?
- Право, не знаю; надо подождать отставки; а потом поеду и деревню.
- Вам надо непременно познакомиться с Москвой, - сказал Петр Кузьмич и
вследствие этого вызвался быть руководителем его.
Прежде всего повез он Федора Петровича позавтракать в московский
трактир, угостил шампанским; но Федор Петрович не позволил ему
расплачиваться. "Нет уж, позвольте! - сказал он, - не приходится так", и,
вытащив из кармана пучок бумажек, отделил одну и бросил на стол. Потом Петр
Кузьмич повез его к себе на чай, познакомил с женой и дочерью и, узнав, что
московский гость остановился на постоялом дворе, с ужасом вскричал: "Как это
можно, вас там оберут! Переезжайте в гостиницу, вот рядом со мною, тут
прекрасный номер, стол, все удобства. Пошлите своего денщика тотчас же
перевезти вещи; а мы между тем сыграем вчетвером по маленькой в вист".
Как сказано, так и сделано. Петр Кузьмич сам сбегал в гостиницу, выбрал
номер, послал Ивана за вещами, а Федора Петровича усадил играть по маленькой
в вист, о котором он получил в полку некоторое понятие, потому что часто
своя братия, за неимением четвертого, сажала его.
Федор Петрович со дня создания своего не вкушал еще такого радушия,
каким обаяли его Петр Кузьмич, Аграфена Ивановна и Дашенька.
Петр Кузьмич поминутно повторял: "Будьте с нами, почтеннейший, без
церемоний, как свой", а Аграфена Ивановна поминутно повторяла: "Не прикажете
ли еще вареньица?", а Дашенька влюбилась в мундир и повторяла, что нет лучше
и благороднее армейского мундира. Когда же Федор Петрович при сдаче подавал
ей каждую карту в руки, она принимала ее с приличной этой учтивости
сладостной ужимкой.
Угостив ужином, Петр Кузьмич сам проводил московского гостя на
новоселье.
Федору Петровичу не спалось от приятного чувства, которым он упился.
На другой день Петр Кузьмич явился к нему пожелать доброго утра и
напомнить, чтоб он не издерживался на трактирный обед.
- Обедайте у меня; по возвращении от должности я забегу к вам. А если
вам скучно покажется, так милости прошу к жене, она дома; будьте с нами без
церемоний, как свой.