"Евгений Велтистов. Золотые весла времени, или "Уйди-уйди"" - читать интересную книгу автора

осклабилась, узрев мой велосипед. В сарай, потеснив нас в угол, влез Вага.
- Ага, писатель, - он быстро ощупал квадратными тупыми пальцами
машину, - свистнул вел?
- Не свистнул, а нашел. На свалке, - ответил я, как мог спокойнее.
- Разве он свистит? - вмешалась Алена, почувствовав агрессивность
гостя. - Он просто говорит. И почему вы входите, не спрашивая разрешения?
Вага заморгал, разглядывая столь наглую пигалицу, задом вылез из двери,
грозно приказал:
- А ну выходи! Разбираться буду! Может, кое-кого и пощекочу!
- Я боюсь щекотки, - пробормотал Ветер, выходя за мной.
- Не бойся, - шепнул я ему, - он просто пугает.
Я-то знал, что в кармане Ваги нож на пружине, но он его вряд ли пустит
в ход из-за велосипеда: не такой он подлец и дурак...
Вага стоял, широко расставив ноги, всем видом показывая, что он гроза
двора. Был он в отцовской тельняшке с рыжими пятнами от смазочного масла и
широких штанах, состоящих в основном из заплат. После седьмого класса Вага
работал на заводе токарем, мог сделать для "заказчика" любую вещь и взять
его в рабство на месяц, два, три. Мы, школьники, расплачивались бубликами,
которые получали на завтрак: по бублику в день. Зато когда я потерял
продуктовые карточки, мои переживания длились всего полдня: Вага добыл
где-то точно такие же талоны, а я больше месяца торговал на Казанском
вокзале спичечными коробками, отдавая, разумеется, выручку своему
"благодетелю". Отец Ваги погиб на фронте, и он после этого ничего не боялся.
Вага с любопытством осмотрел моих товарищей, дернул Алену за красную
майку, а у Ветра пощупал ухо.
- Заграничные? Американские? - спросил он, широко раскрыв белозубый
рот.
- Свои, - ответил я, - из соседнего двора. Только приехали. Убери руки,
не трожь.
Фраза "из соседнего двора" служила охранной грамотой. Соседей не
обижали. Рядом с нами, в доме тридцать пять, жили сущие разбойники и
бандиты - Шары, Фингал, Брэк, братья Волы и другие подростки с не менее
экзотическими кличками. Они либо дрались на смерть с чужаками, либо затевали
очередной набег, но своих особо не трогали. Говорили, что они потомки тех
лихих людей, когда-то грабивших обозы скупщиков и купцов, чей путь пролегал
через Грохольский к Сухаревке. Не знаю, так ли это, только никого из них я
потом не встречал.
Замечание про руки разозлило Вагу.
Он хмуро велел:
- А ну. писатель, выверни карманы!
И выхватил у меня авторучку, стал ее разглядывать, бормоча:
- Ага, заряжается не чернилами, а пулями. Агентурная. Я-то знаю, читал
кой-какую литературку.
- Отдай, - попросил я, понимая всю безнадежность моего положения. Я
видел, что паркеровская ручка произвела впечатление на парня, но не мог же я
объяснить ему, откуда она взялась.
- На, выкуси. - Вага сунул мне под нос здоровенную фигу. - Или я
врежу...
Храбрая Алена шагнула навстречу разбойнику.
- Ты что это надумал? - строго сказала Алена. - Немедленно отдай. Она