"Евгений Велтистов. Золотые весла времени, или "Уйди-уйди"" - читать интересную книгу автора

- Спасибо за подсказку. - Я взял за руку Алену. - Мне ведь весной на
экзамене "Лорелея" достанется.
Алена улыбнулась:
- Но мы не останемся здесь до весны!
Я продолжал развивать свою мысль, прокладывая путь в толпе ребят,
спешащих в раздевалку:
- Вам хорошо, вы всего два экзамена в школе сдаете. А мы - каждый год.
Разве тут все запомнишь!
Сама Елена передавала в случае крайней необходимости завернутую в
тряпочку шпаргалку тому, кто "горел" у доски. И отворачивалась к окну.
- Она добрая, - сказал Кир.
А Ветер молча кивнул.
Среди суматохи мы незаметно скрылись в стене, вернулись в свой двор.
Долго молчали, сидя на лавочке, переживая недавний урок.
- Я все видела, - сказала Алена. - Вашу Елену. Елену Григорьевну. А
когда вы назвали ее Еленой Прекрасной?
- К сожалению, после смерти.
Мы осознали все слишком поздно. К ней обращались за советом и помощью
все бывшие ученики: кто женился, кто разводился, у кого были трудности на
работе. И когда кто-нибудь улетал в командировку и не с кем было оставить
детей, он звонил Елене: "Елена Григорьевна, я в цейтноте..." И она всегда
бросалась на помощь. Мы вспоминали о ней, сухонькой, седой, неизменно
веселой и мудрой Елене, как о палочке-выручалочке, в самую трудную, самую
последнюю минуту, не осознавая до конца, что живем под ее щедрым
покровительством. Мы, взрослые, были для нее всегда учениками - Юрой, Женей,
Леней...
- У нас не будет Елены Прекрасной, - вздохнула Алена.
- Будет другая, - ответил я.
- И Кота. И Жоры. И миманса...
- Будет, все будет. Я вас с ними познакомлю. Нужны только терпение и
полет фантазии.
- В полет! - Кир вдруг соскочил со скамьи. - Ветрогон, ты готов?
- Готов!
- Мы немножко полетаем и вернемся, - пояснила мне Алена.
- Вы правда умеете летать? - спросил я без всякой иронии. Я уже ничему
не удивлялся.
- Умеем, - смешно прошлепал губами Ветрогон. - Когда ты снимешь гипс,
мы возьмем тебя с собой. А так можешь разбиться!
Я нагнулся, ощупывая тяжелую гипсовую ногу. А когда поднял голову,
ребята уже бежали по солнечной стороне улицы.
- Не скучай, писатель!
Тут я запаниковал, стал лихорадочно анализировать все происшедшее со
мной. Зря я не дождался отца, когда был в нашем дворе, забыл, что он
возвращался с работы поздно. Встречаясь, мы разговаривали кратко, по-мужски
скупо: "Ты ужинал?" "Ужинал". "А где мама?" "На кухне. Ждет тебя".
Бывший купеческий двухэтажный дом был переполнен семьями, в кухне
горели с десяток керосинок с разнобокими кастрюлями, великой интуиции
требовал поход в туалет. Время и пространство нашей жизни были расписаны
точно и скупо наперед.
Я и сейчас, среди великолепия жизни, сказал бы отцу, если б случайно