"Евгений Велтистов. Золотые весла времени, или "Уйди-уйди"" - читать интересную книгу автора

Юрка, Леха? Нет, Лехи больше не будет. А где-то рядом прячется Карлуша. С
Лехиными коньками. Страшно.
И вдруг страх прошел. Я разглядел сквозь сиреневые кусты дядю Серегу в
белой гимнастерке. Он давно наблюдал наш с Вагой спор, но пока не
вмешивался. Я успокоился. Берегись, Карлуша! Милиционер скоро тебя
настигнет. Будет тебе справедливый суд. На котором, правда, ты так ничего и
не поймешь.
Зато мать Карлуши придет к нам во двор, станет на колени перед Лехиными
окнами и простоит до утра.
Сжалось сердце. Я не хотел ввергать детей будущего в тяжкое испытание.
Сказал:
- Кир, возвращаемся домой!
Он кивнул, сложил руки топориком, нацеливаясь на глухую бревенчатую
стену склада. Мы выстроились за его спиной. И пошли прямо на стену.
На ходу я крикнул:
- Привет, дядя Сережа!
И увидел взмах белого рукава над красной петлицей.


Утренние и вечерние киносеансы

- А тебя всю жизнь звали писателем?
- Да, так случилось, - отвечал я Алене и братьям. - В детстве я мечтал
быть продавцом детских книг и сказал об этом вслух. Вот и стал дворовым
писателем.
- Разве это плохо? - возразила девочка.
- Нет, совсем не плохо. Были клички менее уважительные. Инженер.
Интеллигент. Ни в чем не повинных обладателей этих кличек встречали смехом и
подзатыльниками.
- Какое варварство! - Алена дернула плечом.
- Варварство, конечно. Но еще и школа жизни. Только вы не подумайте,
что весь мир тогда состоял из хулиганья и бандитов. Настоящие люди воевали,
трудились, помогали друг другу. А это так, временная накипь.
- А Вагу ты больше не встречал?
- Однажды встретил.
...Я узнал его сразу, как только сел в такси. И он меня, разумеется,
тоже, только не подал виду. Когда машина разогналась, я сказал в твердую
широченную спину: "Привет, Вага!" "Привет, писатель, - отозвался он, мельком
глянув в зеркальце. - Ты стал заправским писателем". "А ты заправским
шофером".
После войны он стал шоферить. Остепенился, вырастил двух дочерей. Никто
из таксистов лучше его не знал Москву.
- Между прочим, одна из его дочерей киноактриса, - сказал я ребятам.
- А... - Алена махнула рукой. - Киношка. Его навалом, и все скучное.
- Так уж и все?
Мы сидим с ребятами в моем кабинете. Левая нога в гипсе, она
значительно перетягивает правую, зато я могу безболезненно ковылять по
комнате. В Склифосовке я был, но всего два дня, пока не затвердел гипс на
сломанной пяточной кости.
Когда мы вернулись из мая 1944 года в маленький арбатский двор, я нашел