"Евгений Серафимович Велтистов. Ноктюрн пустоты" - читать интересную книгу автора Я решил натравить на полицию, палату депутатов, вообще на всю
государственную бюрократию газетчиков. Передал в вечерние выпуски римских газет снимки Джино и информацию о лжехозяине завода, послал такие же материалы в швейцарские редакции и ряд других европейских газет. - Скажите, Бари, почему вы занялись этой житейской прозой? - спросил меня старый знакомый, один из римских редакторов. - Не люблю подлецов, Титто!.. У тебя есть дети?.. Ты видел это? - Я подвинул ему снимок Джино. - Понимаю, Бари, - пробормотал Титто. - Мы отыщем эту скотину. - И крикнул в громкосвязь: - На первую полосу снимок Бари. Заголовок - крупно: "Джино ищет Луиджи!" Подзаголовок: "Разыскивается подставной директор фирмы, превращающей Италию в помойную яму Европы..." Пойдет так, Бари? - У тебя - пойдет... Несколько дней ждал я, пока отыщут "скотину Луиджи". Полиция ряда стран, разозленная прессой, работала четко, но безрезультатно. Я колебался, давать ли репортаж в эфир без точного адреса виновных в катастрофе. Позвонил врачу и узнал, что состояние Джино ухудшилось. Решил - дать. В те минуты, когда в эфир многих стран пошла "Телекатастрофа". Экстренный выпуск из Италии", я навестил Джино. Он лежал безучастный к разговорам на своей койке. Муравей неподвижно застыл в коробке. - Привет! Он не отозвался. И тогда я сел рядом с Джино и приложил к гипсовой маске травяную - Это кто? - спросила хрипло маска. - Оно, кажется, шевелится?.. - Это цикада, - пояснил я. - Ну, как ты сам? - А что такое цикада? Случай с муравьем навел меня на мысль о японской коробочке. Я видел на японских улицах детей, которые с блаженной улыбкой сидели часами на тротуаре, поднеся к уху сплетенную из травы коробочку, и слушали чью-то таинственную жизнь, чью-то песнь взаперти. Цикада? Живых цикад я не видел, но рассказал Джино все, что происходит на улицах Токио. И он успокоился, уснул, сжимая в крохотном кулачке трещавшую цикаду. Коробочки с цикадами я посылал ему ежемесячно. Джино пришел в себя, подлечился, с него наконец-то решили снять маску. Никогда "Телекатастрофа" не получала столько писем, они лавиной обрушились на фирму Бака после итальянского репортажа. Зрители возмущались, направляли небольшие сбережения пострадавшим. Большинство писем было о Джино: как он там - этот несчастный мальчик? Несколько корреспондентов изъявили желание усыновить Джино. Эти письма я послал полицейскому комиссару. - Твоя слава достигла апогея. - Томас Бак потирал ладони. - Никогда не предполагал, что мелкий случай заденет людей. Почему это так? Ведь после репортажа из Токио пришли просьбы издать пластинку японских шлягеров. - Люди гораздо ближе к земле, чем мы думаем, - сказал я Тому. - О чем |
|
|