"Евгений Серафимович Велтистов. Ноктюрн пустоты" - читать интересную книгу автора

Я потерял Марию с партнером в ритмично движущейся толпе.
- Знакомая? - Юрик не отставал ни на шаг.
Я кивнул.
Вот на такой же танцплощадке более двадцати лет назад встретил я
девушку с удивленными глазами, взял за руку. На Марию оглядывались, и я
страшно злился, понимая, что не имею исключительного права на такую
красоту. Позже я догадался, что женщины разглядывали ее платье. Стояла
прозрачная пестрая осень, и платье Марии называлось "Мари-рябина".
Весь вечер мы ходили рука об руку, как Адам и Ева. Мир не существовал
для нас - только мы сами. Мария оказалась корреспондентом журнала "Мода".
В полночь мы целовались. У открытого окна, на фоне багряных листьев
Мари-рябина выглядела естественной частью осени.
А через несколько дней два спецкора решили завоевать мир вместе.
Каждый своими методами, но плечом к плечу, как положено молодой семье...
Семья получилась слишком современная... Работа раскидала нас с Марией в
разные стороны, а теперь взяла в свой круговорот и Эдди... Никто в этом,
разумеется, не виноват!
- Мария! - сказал я негромко, когда платье-елочка оказалось рядом со
мной.
Она недоуменно взглянула мимо меня и почти отвернулась. Как вдруг
резко крутанула каблуками, взмахнула зеленым подолом, сорвала маску.
- Джон, ты-ы? - и, приложив палец к губам, увлекла в танец.
Больше всего на свете люблю этот удивленный взгляд.
- Боже, как ты меня напугал... Здравствуй.
- Здравствуй. Почему?
- Ассоциация... Там, где ты... Неужели здесь предполагается
катастрофа?
- Если захочешь - пожалуйста.
- А что я скажу друзьям?
- Скажи, что я твой муж!
Мы рассмеялись. Мария на мгновение прижалась ко мне, поцеловала.
- С Новым годом, Джон!
- С Новым годом, Мария!
- Не знаешь, Эдди дома?
- Не знаю. Скорее всего - нет...
Двое из компании Марии оказались мне хорошо знакомы - Лота и Томас
Баки. Я не удивился совпадению: Баков можно встретить в любом доме любой
страны. Третий... третий - какой-то ученый с рыжими усами (имени его я
даже не узнал) - сразу же ушел на задний план.
Мы с Юриком рассказывали про наш вулкан, и я удивлялся изменчивости и
приспосабливаемости человеческой натуры: совсем недавно я чувствовал себя
свободным человеком, почти богом, сыном таинственной беспокойной Земли, и
вот теперь, перебивая Юрика, пытаюсь доказать, что я совсем другой
человек, неповторимый Джон Бари, тот самый репортер-работяга, который
может позволить себе появиться в мятых штанах среди праздничных туалетов.
Неужели я навеки привязан к изобретенной мною "Телекатастрофе"?
- Странный год, - сказала задумчиво Мария. - Что он принесет?
Все принялись складывать, умножать и делить цифры, путаясь в
арифметике и болтая всякие глупости.
Радио объявило, что бал продолжается. Можно прокатиться на русских