"Евгений Серафимович Велтистов. Ноктюрн пустоты" - читать интересную книгу автора Земля стара и опытна. А если стресс в шестнадцать лет? Сработают ли
природные предохранители, выдержит ли организм? Я уже думал об Эдди. И вспоминал сына все те часы, пока мы летели с мистером Юриком над ледяным панцирем к нашему вулкану. Я так давно не видел снежной пустыни, что оцепенел в кресле рядом с Юриком. Сначала он рассказывал мне об огромном разломе, вдоль которого мы летели, а потом умолк, тоже углубился в себя. Моя жена Мария не оказалась партнершей в моих делах, как это обстояло у Лоты с Томасом. Впрочем, сравнение тут чисто субъективное. Баки - фирма, ее двухголовая монолитная администрация. Я - лицо творческое, в чьи затеи никто из фирмы не вмешивается, спецкор катастрофы, король-одиночка. Мария - корреспондент журнала "Супермода", распространяемого в сорока четырех странах. Она по-своему королева - королева моды. Достаточно сказать, что в сорока четырех странах женщины последовательно меняют наряды "Мария" с номером очередного года. Когда я в Токио, она в Рио-де-Жанейро, когда я уезжаю из дома по срочному заданию, она вдруг возвращается. Транспорт у нас одинаковый - самый дорогой и самый удобный, но очень редко пересекаются во времени и пространстве маршруты. Мне приятно бывает думать, стоя со своей камерой в гондоле воздушно-реактивного шара над пылающим городом, что где-то в темноте южной ночи плывет снежно-белый лайнер и все пассажиры провожают взглядом Марию в платье "северо-восточного циклона", которое она сконструировала только что в своей голове. Эдди не мог одновременно путешествовать на лайнере и плыть над объятиями, а сам, наверное, думал: кто же я? Самолюбия Эдди было не занимать. Первое его самостоятельное слово было не "папа" и "мама", а "я". Позже он добавил "сам". Так и осталось до сих пор: "Я сам..." Он с удовольствием слушал мои рассказы, щеголял по дому, очень похожий на девочку, в платьях матери, но в упорном взгляде темных глаз, складках под губами, вздернутом подбородке постоянно чувствовался настойчивый поиск мысли: а я, кто же на этом свете я? Иногда меня даже пугала его одержимость. Я вглядывался в сына и видел нечто чужое - как бы маленького Томаса Бака, стремительно идущего к своей цели, только одинокого, без деловой улыбки. У Эдди не было друзей. Они его сразу же покидали, едва улавливали в любой игре чувство скрытого превосходства. Все это пришло мне на ум не сразу, а когда произошел у Эдди внезапный душевный слом. Я снимал на Филиппинах наводнение и как раз в моторной лодке посреди затопленной деревни принял по рации телеграмму от жены: "Эдди сбежал из дома". Я помчался в Мюнхен. Несколько дней мы провели с Марией в хлопотах. Как же так: он стрелял из игрушечных пистолетов... играл в футбол и хоккей... увлекался поэзией... рисовал иногда целыми неделями - совсем как дед... освоил мотоцикл настолько, что катил почти на одном колесе, - словом, был как любой мальчишка! И почему он вдруг перестал быть им? Оказалось, Эдди несколько месяцев назад бросил школу, бродил одиноко по дому, валялся бесцельно в постели, а потом вывел из гаража свой мотоцикл и примкнул к группе мототрюкачей, гастролировавших в городе. |
|
|