"Катрин Веллман. Однажды повезло [love]" - читать интересную книгу автора

отстегнулись и сползли, так что теперь я мог видеть ее чудесные бедра.
Да... Она была самой красивой штучкой, которую я когда-либо трахал.
Закинутые руки заставили ее твердые груди с маленькими темно-розовыми
сосками еще сильнее податься вперед, мне так и хотелось разгрызть один из
сосков, словно зрелую клубничку.
Я не мог больше терпеть, яйца горели уже совсем нестерпимо. Еще одно
усилие, еще один толчок бедрами... И вдруг - проскочил!
И тут же раздался пронзительный крик:
- А-а-а!
Но я уже был в самой глубине ее лона.
Сначала она громко кричала, потом застонала, как ребенок, у которого
что-то болит, но что именно, он не понимает. Теперь, когда преграда была
разрушена, Фрэнсис перестала сопротивляться, только слезы продолжали
струиться по щекам, может быть, от боли, но скорее ярости и унижения от
того, что такое с ней проделал самый обыкновенный мужчина.
Но теперь поздно... Она дефлорирована, а я чувствовал себя слишком
хорошо в этой новенькой, узенькой, маленькой щелке, чтобы остановиться...
Я сгреб ее попку, потом отпустил, я врубался в нее мощными ударами своих
ягодиц все быстрее и быстрее, я чувствовал так тверд мой член и как туги
яйца, я ощущал себя королем... Я уже не контролировал себя... Я кончал,
кончал и - а! - я кончил! Горячая струя ударила в ее кровоточащее лоно...
Господи, до чего же хорошо! Оно того стоило...


Глава 4


Я лежал на ней совершенно опустошенный и лихорадочно размышлял. Эта
девушка - несовершеннолетняя. Все может завершиться спокойно, но могут и
быть неприятности. Я бы предпочел их не иметь.
Когда я расстанусь с ней позднее, я должен расстаться с ней
дружелюбной, хорошо удовлетворенной, желающей все повторить опять.
Сейчас главная проблема заключалась в том, что она пребывала в
состоянии какой-то заторможенности. По счастью, мой член еще оставался в
ней, и теперь я мог и должен был проявить весь свой артистизм.
Я начал ласкать ее шею и плечи, потом надолго задержался на сладких
подрагивающих грудях и твердых сосках. Похоже, она стала понемногу
успокаиваться.
- Фрэнсис, дорогая, пожалуйста, прости меня... Я не знал... Но ты так
прекрасна... Ты должна понять...
Я целовал ее в губы и пытался протолкнуть язык между зубов. Очень
медленно и деликатно я начал двигать членом, следя, чтобы не причинить ей
боль... Малыш-Джонни немного ужался в размерах, теперь ему было в ее лоне
не так тесно. Я осторожно вводил и выводил его, но влагалища не покидал,
старался также не очень тревожить ранку в плевре.
Глаза Фрэнсис по-прежнему были закрыты, но она хоть уже не плакала. Я
внимательно следил за ее лицом, чтобы не упустить изменений в его
выражении. И тут момент наступил - дыхание стало более тяжелым, кисти
сжались в кулачки. Я продолжал движения членом очень размеренно и все
время ласкал ее ягодицы, ляжки, груди, а одним пальцем неотрывно играл