"Михаил Веллер. Легенда о родоначальнике" - читать интересную книгу автора

рассматривала одевающихся так молодых людей как агентов ползучего
империализма:

Иностранцы? Иностранки?
Нет! От пяток до бровей -
это местные поганки,
доморощенный Бродвей!

Затем прошел исторический ХХ Съезд Партии, была объявлена оттепель и
чуть ли не свобода, и страху в жизни стало куда поменьше, а надежд и
оптимизма куда побольше.
А еще через год состоялся впервые в Союзе Международный фестиваль
молодежи и студентов, наперли толпы молодых со всего мира, и после этого
(мы отслеживаем сейчас только одно из следствий, которое и вплетено нитью
в нашу историю) стиляг стало хоть пруд пруди: представители прогрессивной
молодежи западных, южных и восточных стран покидали гостеприимную
Советскую Россию в туфлях на босу ноги, запахивая пиджачки на голых, без
рубашек, грудях: гардероб оставался на память о дружбе и взаимопонимании
их московским и ленинградским приятелям.
Стукачей участвовало в празднестве уж не меньше, чем иностранцев, и
дружили только самые безоглядные и храбрые, - кроме специально выделенных
для дружбы, разумеется, и проинструктированных, как именно надо дружить.
Фиму с его рожей никто дружить не уполномачивал; он и не дружил -
опасался: дурак, что ли. Но глядя, как переходят на тела земляков шикарные
и тонные шмотки, все крутил он и обдумывал одну нехитрую мыслишку.
Он эту мыслишку не один, уж надо полагать, обдумывал, но именно он,
похоже, подошел к ней первый со всей еврейской глубиной и
основательностью. Потому что на второй день фестиваля сообщил маме, что
ему надо поговорить с хорошим старым адвокатом, какой, вроде, был среди ее
знакомых.
- Что случилось? - испугалась мама.
- Ничего не случилось, - твердо заверил Фима.
- Так зачем тебе адвокат? - побледнела мама.
- Чтоб и впредь ничего не случилось, - твердо заверил сын.
Адвокат, разумеется, тоже был еврей, и принимал Фиму в такой же
комнатушке коммуналки. Фима развязал испеченный мамой пирог, размял
папиросу и посмотрел на адвоката.
- Розочка, сходи в булочную, - попросил адвокат жену.
- Так какие же у вас неприятности? - спросил он. - Слушаю.
- Слушайте внимательно, - сказал Фима, - и если можно, тут же
забывайте. Никаких неприятностей нет и быть никогда не должно. Может ли
иностранец подарить мне галстук?
- За красивые глаза? - поинтересовался адвокат.
- В знак дружбы, - серьезно сказал Фима.
- У вас есть друг-иностранец? Кто? Где вы его взяли - на улице?
- На улице, - сказал Фима.
- И каким образом?
- Он спросил, как пройти к памятнику Ленину у Финляндского вокзала.
- И что же?
- Я его проводил к святыне нашего города и рассказал о приезде Ленина