"Михаил Веллер. Легенда о родоначальнике" - читать интересную книгу автора

И Фима решил сваливать. Он выработал Ленинград и Союз, здесь он
поднялся до своего потолка, и пути дальше не было, и стало в общем
неинтересно.
Дело надо было продавать, а деньги превращать в валюту. Информация
разошлась по Союзу. Колесо завертелось. Все рубли были превращены в
максимальной ценности камни. Камни было выгоднее обратить в доллары на
месте.
Уже пришел вызов, и было получено разрешение, и куплены билеты на
"жидовоз" Ленинград-Вена, что празднично и нагло взмывал по четвергам из
Пулкова.
Последнюю операцию Фима проводил лично. Речь шла о чересчур уж
гигантских деньгах, и здесь доверять нельзя было никому.
Славным летним днем, под вечер, он вышел из своего дома и по Большому
проспекту пешочком двинулся к Невскому. Он помахивал пузатым старым
портфелем, из которого спереди торчал край березового веника, а сзади -
пивное горлышко. Все знали, что он любил попариться. Точно так же все
знали, что они никогда ничего не носил с собой из ценностей и барахла, и
никогда не имел при себе суммы крупнее ста рублей: на то имелись мальчики,
а он был чист и ни к чему не причастен, скромный стопятидесятирублевый
инженер. Благодушно улыбаясь, он погулял по Невскому до молодой листвы на
тихой улице Софьи Перовской, и на протяжении всего маршрута через каждую
сотню метров скользил взглядом по очередному мальчику из сторожевого
оцепления своих боевиков.
Во внутреннем кармане у него лежал мешочек с отборными бриллиантами и
изумрудами, а в подмышечной кобуре - взведенный "Макаров".
Он шел пешком, потому что на улице, да в час пик, человека труднее
взять и легче уйти, чем в транспорте.
Никто не был посвящен в его тайну. В квартире на улице Перовской
ждали человека с товаром, не зная, кто это будет; посыльный. Охране вообще
знать ничего не полагалось. Портфель был набит газетами.
Дом был оцеплен его людьми. За окнами следили. Максимальное время его
пребывания там было им сказано. Выйти он должен был только один.
Он благополучно вошел в квартиру, где его ждали.
Он пробыл там положенное время.
Вышел один и спокойно зашагал домой тем же путем.
Камни были сданы.
Он был упакован пачками долларов, как сейф Американского
Национального банка. Портфель был набит долларами плотно, как кирпич. Он
нес состояние всей своей жизни.
Плюс тот же демократично торчащий банный веник и пивное горлышко.
Он шел спокойно, и через каждый сто метров мигал своим мальчикам. И
мальчики мигали в ответ и снимали оцепление, освобождаясь по своим делам.
Так он дошел до своей линии и позволил себе закурить. И у подъезда
глубоко вздохнул, кивнул мальчику на противоположной стороне, выкинул
окурок и взялся за ручку двери.
И тут услышал за спиной властное и хамоватое:
- Стой!
И ощутил, увидел на своем плече грубую крепкую руку в милицейском
обшлаге.
С деревянным спокойствием он отпустил дверь и обернулся.